Виктор

Сложно сказать, сколько времени он провел на балконе, пытаясь отдышаться. Пытаясь восстановить изодранный в клочья самоконтроль и усмирить свой дикий нрав. Успокоить паскудно ноющее в груди сердце и охладить разум. Разум, затуманенный самым настоящим варварским бешенством.

Однако алкоголь, бушующий в крови, едва ли способствовал прояснению рассудка. Как и сигареты, которые Виктор выкуривал одну за другой, даже не утруждая себя скромными подсчетами. Он просто хотел забыться.

Хотел раз и навсегда вытравить из своих мыслей эту маленькую сучку.

Да только тщетно все! Бесполезно! Она каким-то образом просочилась в него, подобно смертоносному вирусу – прямо сквозь поры. Проклятой занозой засела в сознании. И засела там крепко.

Макаров готов был башкой об стену биться, лишь бы стереть из памяти образ ее обнаженного тела (совсем еще юного, но уже до безумия сексуального), забыть вкус сладких губ и запах кожи. Нежный. Дурманящий.

Запах, перебить который оказался не в силах даже горьковатый табачный дым.

Аромат земляники и мяты настойчиво продолжал преследовать Виктора, будто намертво въевшись в ноздри. И данный факт порождал слепую ярость в душе. В одурманенном страстью и гневом сознании. Ведь в ушах до сих пор звучали тихие девичьи стоны и всхлипы.

А выражение ее лица на пике удовольствия и вовсе отпечаталось на внутренней стороне его век. Стоило лишь зажмуриться, и воображение услужливо возвращало Макарова в ванную комнату.

Туда, где Белова вновь оказывалась в его руках.

Вновь содрогалась от экстаза, задыхаясь и дрожа всем телом.

«И как она только посмела после всего этого сравнить меня со своим мелким мудозвоном? Как, бл*дь? Совсем, что ли, страх потеряла, дурёха малолетняя? Ее парень, видите ли, справится ничуть не хуже! Ага, конечно! Вижу я, какой он великий умелец, раз собственный оргазм пугает тебя до чертиков! А сама ты при этом выглядишь так, словно впервые мужика к себе подпустила! Так с чем он там справляется? Резинку самостоятельно на конец натягивает? Отпинать бы твоего ушлепка как следует!»

Виктор брезгливо сплюнул и крепко стиснул зубы, чудом не раздробив их в порошок.

Его опять накрывало. Сильно. Ярость вулканом клокотала внутри.

«Зачем я это делаю? Почему вообще о ней думаю? Я и так до хрена лишнего себе позволил! Нельзя было ее трогать! Нельзя! Малявка же совсем, вся жизнь впереди! Нельзя ей прицел сбивать! Нельзя делать вид, что отношения со взрослым разведенным мужиком – норма для столь юной девушки! Но… сука, это выше моих сил! Хочу ее! Хочу! Хочу до гребаного умопомрачения!»

Макаров до такой степени погряз в собственных переживаниях, что даже холода не чувствовал. Кожа огнем горела, несмотря на отсутствие футболки.copy right hot novel pub