Лина, как сомнамбула собиралась домой, после рабочей смены. Последнее время ее захватило чувство темной и беспросветной тоски. Желание увидеть и поговорить с Германом настолько сильно овладело ей, что Лина даже о Семочке почти не думала, и говорила с адвокатом по телефону скорее на автомате.

Деньги, что оставил этот подонок, Михаил, когда привез ее домой в бессознательном состоянии, так и продолжали лежать дома не тронутыми. Тетя, как только услышала рассказ племянницы, полностью поддержала ее в том, что эти деньги надо вернуть. Но, к сожалению, как связаться с тем, кто их оставил Лина не знала, и поэтому планировала отдать их в руки хотя бы Герману. К тому же они могли бы стать доказательством ее невиновности. Можно было конечно поговорить с главврачом, и попробовать вернуть деньги через него. Но Лина не хотела вмешивать в эту грязную историю постороннего и уважаемого ей человека. Да и боялась, что может просто потерять работу.

Единственный на кого у нее оставалась надежда, так это сам Герман. Она думала, что стоит ей все ему рассказать, как он ее простит. И поэтому Лина не о чем кроме встречи с Германом не могла думать.

Девчонки на работе даже стали упрекать ее в том, что ей надо больше витаминов пить и питаться лучше. Иначе она себя до ручки доведет. Но как заставлять себя есть и пить, если понятия не имеешь, все ли с ним хорошо?

И самое отвратительное, что он ведь находился совсем близко, а она никаким образом не могла к нему попасть.

Да, Анюта с Лилей - девочки, приставленные для ухода за Германом, говорили, что он идет на поправку, но больше из них ничего не удавалось выжать.

«Ты что, смерти нашей хочешь? Нашла о ком спрашивать!» – шепотом и, бледнея, говорили девушки, когда Лина пыталась хоть, что-то выяснить.

Прошло почти две недели с тех пор, как она видела его последний раз. В тот раз, когда он решил, что она его предала. Но Лине казалось, что прошла уже целая вечность.

Одно радовало, что она услышала по телевизору информацию о том, что Герман, вступает в наследственные права и меняет фамилию на фамилию отца. Он теперь тоже Лисовский. А это означало, что, то ранение, как и говорил его дядя, действительно было случайностью, и внутрисемейной ссорой.

«Да уж, кто-то матами друг друга кроет, кто-то на кулаках дерется, а в этой семье друг в друга стреляют из пистолетов. Хороша семейная ссора, ничего не скажешь», - мысленно злилась Лина, когда вспоминала о том, в каком ужасном состоянии был Герман.

«Ой, да ладно, он всегда себя вел, никак подчинённый, а как хозяин, видно же было, что он один из них», - услышала она как-то случайно разговор между врачами клиники.

И сама, тоже задумалась об этом. Герман ведь действительно вел себя всегда так, будто является хозяином если не всего, то какой-то части холдинга Лисовского, точно. Но она думала, что он просто владеет небольшим процентом акций, вот поэтому и взгляд такой тяжелый. Будто за свое радеет, а не за чье-то чужое.

Ей бы держаться от него подальше, забыть, как страшный сон. Он ведь забыл, и даже видеть не желает, раз ее не пускают к нему. А она пыталась, каждый день пыталась пройти, чтобы объяснить, как все было на самом деле, но он не хотел ее видеть.copy right hot novel pub