Радмила приостановила свои манипуляции с телефоном; ее глаза расширились, а дыхание прервалось. Мужчина за ее спиной держал на ее плечах свои ладони. Жар от прикосновений стал проникать сквозь ткань и распространяться, но Радмила чувствовала только ледяную стужу.

Холод поднимался от самых ступней, словно бы она стояла посреди ледяного городка. И разлитый в его голосе леденящий мрак проникал в нее через уши.

— У него на лице была мультяшная маска, на вид — четырех-пяти лет.

Радмила до крови закусила губу. Внезапно, нижнюю губу пронзила острая боль, заставившая ее прийти в себя. Неправильно, ей не следовало паниковать. В прошлый раз Даня рассказывал ей, когда он был в маске, он повстречался с одним дядей, но они не были знакомы.

Да, в такой ситуации, как они могли узнать друг друга, если они оба в масках? Тогда чего она запереживала?

«Успокойся, Радмила, не нужно поддаваться панике, тем более, нельзя позволить Давиду увидеть перемену».

Подумав об этом, она глубоко вздохнула, позволяя своим эмоциям медленно прийти в гармонию. После этого она мягко сказала:

— Да? Ты в тот день тоже был в маске, как удачно совпало!

Ее реакция заставила его сильнее нахмуриться.

— Ты не знаешь?

— Я? — Радмила слабо улыбнулась, — откуда я могу знать? Что такое? Неужели ты думаешь, что я тоже видела того ребенка?

Мужчина промолчал.

— Основываясь на твоих словах, я все же прихожу к выводу, что видела его. И чей это такой озорник, пришел на банкет — и в маске.

Договорив до этого момента, она притворилась, что улыбается.

Давид засомневался. Он прищурился, сжал ее плечи и развернул к себе лицом.

— Ты правда не видела? Разве то был не твой ребенок?

Когда они стояли лицом к лицу, его взгляд жадно ловил любые проблески в ее глазах. Эта женщина вообще не умела врать. Когда она лгала, выражение ее лица и глаз подсказывали ему ответ.

Радмила нехотя подняла голову, и их взоры встретились. На его взгляд, несмотря на то, что прошло пять лет, ее глаза по-прежнему были ясными и прозрачными, время не оставило в них своих следов, только внутренняя отрешенность стала отчетливее.

— Ответь мне, — тонкие губы Давида слегка приоткрылись, он уставился в ее красивые глаза пугающим взглядом.

Одна секунда, две, три…

Радмила легонько поморгала глазами, в которых не отразилось и тени волнения, и тихонько проговорила:

— Нет, и нет.copy right hot novel pub