Взгляд, с которым девушка смотрела на Радмилу , вмиг стал по-белому завистливым. Должно быть, очень здорово обладать таким сокровищем — мужчиной, красивым и, вместе с тем, невозмутимым, которого абсолютно не интересуют другие женщины.

— Прошу прощения, — лицо толстяка выражало дружелюбие. Заметив, что он чуть не придавил хрупкую женщину, он тут же повернул голову в сторону Радмилы и, почесывая затылок, с робкой улыбкой стал извиняться:

— Я увидел, что дверь лифта скоро закроется, поэтому поторопился, простите, пожалуйста.

Подметив, что его лицо и тон голоса были очень искренними, Радмила также улыбнулась ему:

— Ничего, все равно вы меня не задели, однако, мистер, будьте осторожнее в следующий раз. В момент закрытия лифта подобные действия очень опасны.

— Да-да, вы говорите верно. Моя жена очень ждет меня дома, вот я и поторопился так, в следующий раз я буду внимательнее.

Радмила покачала головой; она больше ничего не сказала и почувствовала, как рука на ее талии чуть сжалась. Давид недовольно прижал ее фигурку и проговорил, нахмурившись:

— Почему за столько длительное время я не увидел, чтобы ты улыбалась мне, а сейчас ты вдруг так блистательно улыбаешься другому человеку?

Женщина промолчала.

Эти слова успешно заставили улыбку застыть на лице Радмилы. Она никак не думала, что Давид, перед лицом большого количества пребывающих в лифте людей, вот так прямолинейно будет говорить с ней. Поначалу она думала, что если ему и захочется посетовать, то он сделает это по возвращении домой.

Заметив, что и господин, и девушка рядом уставились на нее, она почувствовала, как горит ее лицо. Ей пришлось тихонько прокашляться, маскируя свой стыд и опустить глаза, оставив мужчину без ответа.

Не получивший ответа Давид скислился еще сильнее. Его стремительный взгляд обратился на физиономию робко улыбающегося толстого господина.

Когда толстяк поймал на себе этот взгляд, на его лице проступили капельки пота и покатились вниз. Он, ни с того, ни с сего, обратился к Радмиле Романовне с такими словами:

— У вашего мужа очень свирепый вид.

Но Радмила промолчала.

Когда это услышал мрачный в лице Давид, его решительные черты невыразимо переменились, став несколько мягче. Он смотрел на толстяка все еще сурово, однако в этом взгляде больше не проявлялась решимость убийцы.Через некоторое время он безлико хмыкнул.

— У вас проницательный взгляд.

Губы Радмилы невольно растянулись.copy right hot novel pub