Давид

Это еще что за новость? Какого хрена она спросила об этом? Я напрягся, вглядываясь в ее лицо, ища в нем хоть каплю сомнений и предательства. Очень немногие знали, что мы с Лавром собираемся вести там переговоры.

— Почему ты заговорила об этом?

Диана улыбнулась и мило похлопала ресницами. Она выглядела такой невинной, слегка растерянной, что мысли о подставе покинули мою башку.

— Однажды в турагентстве мне предлагали поездку в Бахрейн, — рассказала Диана, откинув с плеча свои чудесные шелковистые волосы. — Там и упоминали про этот район. Я так мало знаю о месте, где оказалась. Ты — моя единственная связь с внешним миром. Так кому мне еще задавать вопросы? У меня нет ни телевизора, ни телефона, ни, тем более, интернета. Но я не могу жить совсем без новостей. Ты даже не представляешь, как это невыносимо, чувствовать себя запертой в клетке.

Она вздохнула, а в ее глазах заблестели слезы. Ну да, как можно забыть, что она здесь не по своей воле. Диана ― не девушка, которую я пригласил пожить вместе и узнать друг друга получше. Она рабыня, одна из тех, кого пригнали сюда против воли. Но то, что есть — единственное, что я мог предложить ей сейчас. О будущем даже не заикался.

Операция и так затянулась на срок гораздо больший, чем представлялось вначале. Я пробыл здесь слишком долго. Пожалуй, слишком вжился в роль. И где-то в глубине души мне стало нравиться происходящее. Не насилие — к нему я никогда не испытывал склонности. Не понимаю всех тех извращенцев, что могут кончить, только если причинят партнеру или партнерам боль. Но долбанные бабки, роскошные машины, дорогое жилье и внимание женщин — все это завораживает. Я и в обычной жизни далеко не беден, но такие власть и безнаказанность испытал впервые. Тяжело не сорваться. Не особачиться в этой стае шакалов.

— Диана, — я произнес ее имя как молитву.

Ее появление вернуло мне меня прежнего. Я будто снова начал с нуля, вернулся к истокам и другими глазами посмотрел на все происходящее здесь. Увидел ненавистные рожи тех, кого приходится называть друзьями. Почувствовал липкий страх жертв, рассмотрел испуг на их лицах.

Когда же вся эта херня кончится.

Я все сделаю, расшибусь в кровавую лепешку, но выполню то, ради чего оказался здесь. В том числе ради нее, ради Дианы.copy right hot novel pub