«У судьбы тоже случаются приступы крайне нездорового чувства юмора... Часть 2»

********************

Фотография! Да! Как она могла забыть о ней? Может потому, что узнала о ней перед самым отъездом Рика из Каслфорда? Тогда, когда одна из их младших соседок по двору устроила практически всему городку большой и весьма нежданный сюрприз. Малышка Эллис Льюис, вся такая деловая, с неразлучным и единственно любимым спутником её детства – дедовским фотоаппаратом Pentax. Все каслфордовцы были уверены, что она бегает с ним по городу как с игрушкой-муляжом, изображая из себя фотографа-«натуралиста», и просто щёлкает всех и вся подряд, едва ни на каждом шагу. Да никто бы в жизни тогда не догадался, что фотоаппарат был не только в абсолютно исправном состоянии, но и заряжен настоящей пленкой, которую то и дело заменяли на новую, а отснятые кассеты откладывали в стол на неопределённое будущее.

Однажды Эллис просто прибежала к ним домой и как бы по ходу сунула в руки миссис Слоун небольшую пачку фотокарточек, попросив передать Джоанне ещё пару снимков сверх основных. Причём бегала она так буквально по всему городку и звонила во все квартиры почти две недели подряд, или просто скидывала фотографии в почтовые ящики. Эдакий эльф Санта-Клауса, потерявшийся во времени и на местности. И, похоже, этой чёрно-белой фотопленки у неё были целые залежи, поскольку Каслфорд ещё целый месяц смаковал столь несвойственное для него чудо-событие, подшучивая над юным дарованием: мол, теперь у братьев Кроэнов (владельцев самой крупной в городе фотостудии) появился серьёзный конкурент.

И как видно, беззлобные работы малышки Эллис задели тогда практически всех, а некоторых едва не лично и довольно глубоко. Кто-то бурчал и, не стесняясь в выражениях, высказывал своё открытое недовольство. Досталось даже её деду – фронтовому журналисту, потерявшего в 44-ом правую ногу, но, как видно, успевшего к тому времени накопить дармовой фотоплёнки на несколько лет вперед (ага, и засолить, и заморозить, и чуть ли не законсервировать). Кто-то, как Джоанн Слоун не мог скрыть искреннего восхищения, когда рассматривал себя на необычных для нашего времени фотоснимках – чёрно-белых, либо слишком затемненных, либо наоборот пересвеченных. Но, как считала тогда Джо, именно ей попался самый особенный, очень контрастный, с выразительными тенями и желтовато-коричневым "налетом старины", будто он был проявлен на фотобумаге не пять, а все пятьдесят лет назад. А самая главная его ценность – на нём были запечатлены она и Рик!

Да! Тот самый день, когда он предложил ей запустить воздушного змея с сиденья своего мопеда. Столь незабываемый момент, удачно захваченный рамкой видоискателя фотообъектива, как они тогда думали, "поломанной" зеркалки Эллис. Может поэтому они и не стеснялись так театрально позировать, использовав железного коня Рика в качестве третьего участника их умилённой экспозиции: Джонна сидит со змеем в руках на чёрном кожаном сиденье, а Рик, чуть выпятив цыплячью грудь и выставив правую ногу в потертом кроссовке на какой-то приступок, облокотился изгибом правого локтя о развернутый руль мопеда и с надменной ухмылочкой смотрит в объектив старой камеры.

Не удивительно, что Джо сразу же поставила её в самую красивую фоторамку и только на видное место.

И она так и не узнает, получил ли Рик дубликат этого кадра в качестве своего личного подарка перед своим отъездом в Карлбридж. Её частенько будет подмывать спонтанным порывом сделать копию снимка (или подкараулить где-нибудь саму Эллис), чтобы отослать его Рику в колледж на один из больших праздников в виде нежданного сюрприза-напоминалки. Так сказать, не дать ему забыть о данном им обещании вернуться за ней в Каслфорт. Разве что со временем оно как-то само собой "забудется", или, вернее, перекроется насущными проблемами нескончаемого потока однообразных будней и долгими вечерами ожидания на подоконнике.

Она будет подпитывать эти не самые приятные часы лучшими воспоминаниями из их общего прошлого, перебирать в памяти подобно неотснятым фотокадрам и особенно их последнюю, безумно восхитительную встречу в его комнате. Его клятвенные обещания, головокружительные объятия самых нежных, невообразимо родных и тёплых в мире рук с убаюкивающим тембром бархатного баритона.copy right hot novel pub