Естественно, ничего хорошего при таком сопровождении я не испытывала, мечтая провалиться под землю каждый раз, когда ловила на себе косые взгляды неважно кого – сокурсников, незнакомых людей на улице или подруг. В какой-то момент я даже было решила забить на учёбу и никуда не выходить вообще. Только перспектива – провести столько времени практически взаперти в квартире Глеба Стрельникова показалась ещё более худшим вариантом, а то и прямым путём в дурку. Да и не поехать на похороны Ксюхи я никак не могла, пусть и заработала дополнительную дозу нешуточного стресса при виде закрытого гроба и танцующего вокруг него с кадилом необъятного попика. Слава богу, Дмитрий на всём этом фоне в своём идеально подходящем к случаю чёрном костюме не так сильно бросался в глаза и мало чем выделялся среди остальных, по большей степени тех же студентов и ощутимо сократившейся приятельской компашки Ксении Лунёвой. Не знаю, каким чудом, но мне даже удавалось забывать о его вездесущей тени, особенно в те минуты, когда прикладывало бомбическими приступами пассивной истерии.

Проще всего было на прогулках или во время походов по магазинам, хотя их за последние две недели насчиталось не так уж и много. Как правило, я старалась отвлекаться на учёбу и подтягивание хвостов по пропущенным мною последим темам курсовых предметов. Пользование телефоном и интернетом мне, само собой, ограничили по самое немогу. И то, я никогда не набирала нужный мне номер на мобилке сама. За меня это делала Ольга Николаевна, следуя установленному (не ею!) графику телефонных звонков чуть ли не строго по часам и внимательно слушая о чём я переговаривалась с матерью или кем-то ещё по громкой связи.

С интернетом дела обстояли ещё хуже. Любой выход в сеть проходил под строжайшим надзором всё той же Ольги Николаевны и то, если я приводила достаточно веские аргументы по возникшей у меня к этому потребности. Разрешалось лишь проверять почту или искать что-то по вопросам учебной программы. Все соцсети были для меня закрыты. Онлайн по Скайпу или Вайберу – только с согласия Глеба и только в присутствии Ольги Николаевны.

Могла ли я когда-то предвидеть, что однажды стану пленницей видного миллиардера и филантропа, – два в одном лице – при более близком знакомстве с которым в свои штаны по любому наделали бы и Кристиан Грей, и даже Дориан Грей? Хотя, честно говоря, я находилась сейчас в таком шоковом состоянии, что воспринимала окружающие меня ограничения с тюремными правилами едва ли ни как за само собой разумеющееся. Думать о себе, о раздражающем дискомфорте в лице неразговорчивых надзирателей или допускать мысли о побеге (или хотя бы просто о звонке в полицию) – это настолько теперь было от меня далёким и каким-то ирреальным. Порой мне вообще начинало казаться, что ничего такого ужасного со мной и не происходит. Как я могу думать о своих смехотворных неудобствах, когда жизни моих родных и Кира зависят только от того, как я себя поведу с Глебом через пару недель, и насколько хорошей пай девочкой сумею себя показать за всё это время? Если верить всё той же информации из глобальной сети о тематических парах, выбравших формат нездоровых отношений 24/7, мои нынешние условия существования куда более благоприятные, чем у многих секс-рабынь, как добровольных, так и не. По крайней мере, меня ещё никто не связывал, не избивал, не насиловал и не морил голодом. Ходить по квартире всё время голой, кстати, тоже никто не принуждал. А прожить без интернета несколько дней – это даже не вопрос времени. Я прекрасно обходилась без него и до этого, особенно рядом с Кириллом. Другое дело, как мне пережить всё это без Кира и не имея о нём вообще никакой информации?

Так что с происходящим со мной кошмаром я свыклась намного быстрее, чем могла представить себе о таком раньше. Куда сложнее было не сойти с ума от понимания, что время идёт, поставленные передо мной сроки медленно, но верно истекают, а чувство безысходности с растущими страхами за жизнь Кира начинают переходить все возможные пределы. Может поэтому мне и было так легко смириться с моим новым положением, когда не нужно было думать о себе или переживать за ущемление личных прав со свободой воли. Не удивлюсь, если бы я с такой же лёгкостью перенастроила себя на возвращение к близким отношениям с Глебом. Но в том-то и вся проблема. Я не могла об этом думать ни под каким углом обзора, пока находилась в полном неведенье относительно его сына. Возможно, из-за этого и не сумела не допустить очередной ошибки со своей стороны, когда попросила Ольгу Николаевну связать меня по телефону с её главным боссом.

“Что-то случилось? У тебя всё в порядке?” – самая первая глупость – не просто с ним связаться, а сделать это в аккурат через день после похорон Лунёвой, когда стрессовое напряжение ещё не успело окончательно сойти на нет, отупляя сознание вспышками отчаянных порывов и тем самым толкая на неуместные подвиги.

“П-прости, что звоню так... с бухты-барахты. Но... я просто не знаю, как ещё подступиться и.copy right hot novel pub