“Это Наталья Олеговна. Она будет жить с тобой здесь всё это время в качестве постоянной домработницы. Готовить, прибираться, следить за тем, чтобы ты вовремя ела или не натворила каких-нибудь глупостей.” – он привёл эту женщину в тот же день, в ту же гостиную, где я сидела полностью им добитая и практически уже размазанная по дивану, поскольку подняться тогда без чужой помощи уже банально не имела сил. Поэтому и не двигалась, и ни черта не делала, ибо не могла... Не говорила, не соображала и не понимала, что вообще происходит, и кто эта за женщина? Какого она здесь делает и с какой стати меня с ней знакомят?

Я не собираюсь жить с кем-то в одной квартире, ещё и там, где не хочу жить! Почему мне говорят об этом, как об уже практически свершившемся факте? Это какая-то шутка или розыгрыш? Тогда почему Глеб не улыбается, а физиономия этой совершенно чужой для меня незнакомки мало чем отличается и по внешности, и по настроению от героини Стивена Кинга “Мизери”. Наверное, и возраст такой же. Комплекция уж точно.

Хотя, по правде, у меня не было никакого желания её рассматривать и уж тем более воспринимать всерьёз. У меня просто в голове не укладывалось, что всё это происходило наяву, на самом деле. Мне это нисколько не привиделось и не приснилось.

“Вмешиваться в твою личную жизнь она, естественно, не будет, а вот следить со стороны за твоими нежелательными действиями или порывами, увы, это да, ей придётся практически на постоянной основе. Считай, что отныне она мои уши и глаза, а в некоторых ситуациях и мой голос. Всё, о чём она тебя не попросит в ближайшем будущем, всецело будет исходить только от моих прямых указаний. Но, что-то мне подсказывает, что до нежелательных крайностей дело не дойдёт. Девочка ты достаточно сообразительная и далеко не глупая, доводить своё нынешнее положение до полного абсурда явно не захочешь. В общем, тут всё предельно просто. Чем меньше ты делаешь глупостей или захочешь что-нибудь сделать неприемлемое для моего восприятия, тем меньше тебе придётся общаться напрямую с Натальей Олеговной, как и видеть её в своей повседневной жизни чаще двух или трёх раз за день.”

“А как же... институт?.. А... а Ксю?..” – произнести всё это без слёз и не срывающимся на каждом слоге голосе у меня, конечно же, никак не получилось. Странно, что я вообще как-то сумела всё это из себя выдавить, хотя проще и куда сильнее тянуло разреветься, закатив настоящую истерику. Но мой мозг, похоже, на тот момент никак не мог обработать до конца полученную им только что информацию и поставить лицом к лицу перед моей нынешней реальностью, как перед неизбежным фатумом. Из меня только что сделали пленницу в буквальном смысле этого слова.copy right hot novel pub