После того, как Хуан Цзыжоу услышала «жена», несмотря на то, что она принудила его, однако в это время она всё так же пришла в восторг, присела на корточки и оторвала клейкую ленту от рта ребенка.

Из-за чрезмерной адгезии Шу Сяо закричал от боли:

— А!

Ли Хань ясно услышал мягкий и панический крик боли, сразу врезавшийся в его сердце:

— Сяо Сяо?

Услышав знакомый голос, Шу Сяо оправился только через пару секунд, он больше не смог контролировать с трудом сдерживаемые эмоции перед родственником и громко заплакал:

— Папа, папа…

Услышав звук плача, сердце Ли Ханя было разбито, он усердно пытался смягчить голос и успокоить эмоции ребёнка:

— Скажи папе, ты ранен?

Шу Сяо не знал, можно ли считать это за травму, его ноги и руки были связаны, место, в которое только что ударила Хуан Цзыжоу, болело, когда он заколебался, как говорить, Хуан Цзыжоу злобным взглядом посмотрела на него, почувствовав злодейскую жажду убийства, малыш заикнулся и сказал:

— Я, я в порядке.

Услышав слова поступившегося своими интересами ради общего блага ребёнка, Ли Хань не знал, в порядке он сейчас или нет, где он, казалось, его сердце висит на вершине скалы, широкие и толстые ладони поднялись вверх и зажали уголки глаз, глазницы тридцатилетнего мужчины вмиг покраснели:

— Золотко, не бойся, папа скоро найдёт тебя, прояви упорство, хорошо?

Ли Хань не получила ответа. Хуан Цзыжоу не оставила им слишком много времени, чтобы поговорить и снова поднесла телефон к уху:

— Хань, сейчас ты наконец веришь, что ребёнок у меня?

— Не трогай его, можешь желать что угодно кроме него. — его голос походил на предельно натянутую струну, готовую по щелчку порваться в следующую секунду.

Услышав эти слова, Хуан Цзыжоу не выдержала и бурно отреагировала, её кровоток ускорился, он мог пообещать ей всё, что угодно, всё и вся. Но она была терпеливой и без суеты истязала его таким тоном и скоростью, привлекающим всё внимание этого человека:

— Хочу, чтобы ты больше не контактировал с Шу Тянь.

— Хорошо, я обещаю тебе.

— Ха, — услышав его решительное обещание, Хуан Цзыжоу холодно усмехнулась, — Хань, ты думаешь, я дура? Сказал и я уже поверила?

За три года Хуан Цзыжоу очень отчётливо увидела, как сильно он любит Шу Тянь, только пока Шу Тянь считали мёртвой, она не представляла для неё угрозы, а теперь она снова вернулась, она — её самое большое препятствие! Поэтому, если вы хотите снова преодолеть это препятствие, можете только...

Ли Хань стиснул зубы:

— Чего ты всё-таки хочешь?

— Я хочу немногого. — сказала Хуан Цзыжоу и неожиданно рассмеялась, издав хихикающий звук, особенно страшный в пустом, мрачном и разрушенном доме, — Я хочу тебя, твоё сердце, тебя, тебя всего!

Ли Хань абсолютно не желал слушать эту её чушь, своего рода тошноту, он только хотел увидеть ребенка самым быстрым и эффективным способом:

— Тогда скажи место, и я приду к тебе.

Хуан Цзыжоу не ожидала, что он так легко согласится, несколько неожиданно, такая неожиданность заставила её сердце биться чаще, затем голос стал намного ниже:

— Не беспокойся, я скажу тебе, когда обдумаю. — Проронив слова, она повесила трубку и выключила телефон.

Старомолная мелодия выключения телефона раздалась в тихом воздухе, всё стало странным, Шу Сяо посмотрел на женщину, стоящую в темноте, её любовная тоска постепенно исчезла.

Папин звонок сброшен, папиного голоса больше не слышно. Страх и эмоции упавшего духом снова крепко укутали пятилетнего ребёнка, его дыхание стало чаще, хотел плакать, но мог лишь терпеть, но постепенно в его ухе осталась только фраза Ли Ханя «прояви упорство». Шу Сяо вытянул маленькие связанные ручки и сжал их, посредством таких маленьких движений он беззвучно подбадривал себя.

Папа придёт и спасёт его, он не боится, нужно просто послушно ждать, пока папа придёт и спасёт его.copy right hot novel pub