Шу Тянь проспала до второй половины дня, и только тогда постепенно пришла в себя. Капельницы уже закончились, когда она открыла глаза, у нее все еще немного кружилась голова; слегка повернув голову, она увидела сидящую рядом Фу Цинтун.

— Тун Тун… — Ее горло пересохло, голос был таким тихим, что его с трудом можно было расслышать.

Фу Цинтун, только увидев движения ее рук, поняла, что она очнулась.

— Очнулась? Как ты себя чувствуешь, где-нибудь болит?

Шу Тянь подумала, что у нее болит везде, однако все-таки сдержалась.

— Все в порядке, я хочу выпить немного воды.

— Вода холодная, Ли Хань только что вышел за ней, подожди немного.

Ли Хань? Услышав это имя, Шу Тянь нахмурилась, однако она не успела ничего сказать, как увидела, что он пришел, держа в руке розовый термос, который очень противоречил его образу.

Увидев, что она очнулась, мужчина замер, а затем быстрым шагом подошел к изголовью кровати, встретился с ней взглядом своих блестящих глаз, похожих по форме на абрикос, после чего нагнулся, поцеловал ее и, не отрываясь от ее губ, сказал:

— Ты напугала меня до смерти.

Фу Цинтун была застигнута врасплох этим публичным проявлением чувств и даже не успела отвернуться, поэтому ей пришлось наблюдать за таким неожиданным поцелуем.

Шу Тянь абсолютно не успела уклониться; поскольку она только что очнулась, ее взгляд был несколько растерянным, реагировала она тоже медленно.

— Почему ты здесь?

— Утром я позвонил тебе, но никто не ответил, тогда я спросил Фу Цинтун и узнал, что ты в больнице. — Он выглядел так, словно ему еще хотелось сказать много всего, но в глазах читалась нерешительность, поэтому, в конце концов, он задал ей лишь один вопрос: — Почему вчера вечером ты не сказала, что тебе так плохо?

Шу Тянь сжала веки, при упоминании о вчерашнем вечере ей не хотелось смотреть ему в лицо.

Глядя на ее молчаливый вид, Фу Цинтун забеспокоилась, что между ними двумя опять начнется холодная война или вражда, однако Ли Хань превзошел все ее предположения — он не только не сердился, напротив, проявил инициативу и очень терпеливо заговорил о ребенке.

— Два дня назад я позвонил няне Ли, она присмотрит за ребенком, пока он один. Она взрослая и опытная, поэтому не волнуйся.

Когда он заговорил о ребенке, взгляд Шу Тянь вновь упал на его лицо. Она и подумать не могла, что он позовет няню Ли обратно, беспокойство в душе несколько ослабло, и лишь затем она почувствовала особенно сильную вину перед ребенком.

— Сяо Сяо… скучает по мне?

— Скучает, — без раздумья, ответил он. — Много раз спрашивал, приедешь ли ты.

В душе Шу Тянь была неразбериха, с одной стороны, ее растрогала привязанность ребенка к ней, его матери, но с другой стороны она понимала, что ее переезды с места на места заставят ребенка хлебнуть горя.copy right hot novel pub