Хочу быть сильной, хочу понять, что с моей девочкой, а не превращаться в овощ.

Мне вручают еще стакан с водой, и я тут же выпиваю его, чуть морщась от специфического привкуса.

Женщины уходят, а мужчины, не замечая меня, с кем-то переговариваются по телефонам. Я пытаюсь вникнуть в их разговоры и отдаленно понимаю, что они, кажется, поднимают все свои связи. А Антон так и продолжает сухим тоном вести допрос девушки, что-то записывая на листок бумаги.

Потом мужчины переключаются на меня, начинают выспрашивать детали жизни Наташи. Я рассказываю все, что знаю, и в глазах Германа Григорьевича и Михаила Юрьевича мелькает жалость. Но мысленно тут же обрываю себя. Ни за что не думать о плохом! Моя девочка найдется!

Вечером мы с Антоном возвращаемся домой, а я чувствую себя жалкой, беспомощной старухой.

— Надо поужинать, — он тянет меня в столовую, но я чувствую, что не смогу запихать в себя ни крошки, и потому, решительно вырывав руку, иду наверх.

— Ты куда? — в растерянности спрашивает Антон, догоняя меня на лестнице. — Тебе надо поесть, мы последний раз ели в три часа дня. Сейчас уже одиннадцать вечера. Так нельзя, Лена!

Внутри меня всё мгновенно вспыхивает от негодования. Развернувшись, я начинаю гневно выговаривать:

— У тебя сердце вообще есть? Пока мой ребенок, возможно, голодает, я буду спокойно ужинать?!

— Лена, — Антон заглядывает мне в глаза, — я беспокоюсь за тебя и нашего ребенка, и за Наташу твою тоже беспокоюсь. Я клянусь, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы найти твою дочь. Но тебе надо думать и о втором своем ребенке, о нашем ребенке. Он-то не должен страдать.

Я понимаю, что он прав. Но гнев на виновных в исчезновении моей дочери и страх больше никогда её не увидеть бурлят во мне, полностью застилая разум беспроглядной чернотой.copy right hot novel pub