Домодедово встречает привычной суетой. Мы забираем багаж, Антон сразу же берет обе сумки на плечи, еще и меня пытается схватить за руку. Я упираюсь, не хочется привлекать внимания окружающих, хотя подозреваю, что им до нас с Антоном — как Илону Маску до проблем России. Но все равно — держать за руку человека младше меня на десять лет? Увольте!

— Я тебя не мамочка, — шиплю я, когда этот упертый эгоист опять пытается запугать меня своим взглядом и молча требует, чтобы я взяла его за руку.

Мы стоим недалеко от выхода, народ чуть ли не запинается о нас, обходят, смотрят с укоризной, кто-то со злостью. Все торопятся, а мы играем в гляделки. Кто кого переглядит. Я сдаваться не собираюсь. Антон, видимо, тоже.

И тут я вижу, как его взгляд изменяется на тревожный и слегка удивленный. Он смотрит куда-то в сторону. Я оборачиваюсь и вижу, как к нам приближается очень колоритная компания. Несколько типов в черных строгих костюмах, внешностью напоминают терминаторов, а во главе этой компании — пожилой мужчина. Он тоже в строгом костюме. Вот только ощущение складывается, будто он побывал в очень серьезной аварии. Мужчина идет с тросточкой, заметно хромая на одну ногу. На его лице шрам, который проходит прямо по левому глазу, начиная со лба и заканчивая челюстью, искажая черты некогда привлекательного лица. И когда вся это компания подходит ближе, я понимаю, что глаз у мужчины не настоящий.

— Антон, мальчик мой, ты чего от старика прячешься, трубку не берешь? Я тебе звоню, звоню, а ты… Если бы матери твоей не позвонил, так и не узнал бы, когда у тебя рейс, — он подходит к Антону и не только здоровается с ним за протянутую руку, но еще и обнимается. Будто они родственники с ним.

— Михаил Юрьевич? Вы как тут? — нахмурившись, спрашивает Антон, а я машинально делаю шаг к нему, так как вся честная команда терминаторов тут же окружает нас со всех сторон, незаметно беря в своеобразный кокон.

Одному из терминаторов Антон тут же отдает наши вещи, меня же берет за руку. Я на этот раз не сопротивляюсь. Как говорится, лучше знакомое зло, чем незнакомое и непонятное.

— Как-как, кверху каком! — хмыкает мужчина и пристально смотрит на наши с Антоном сцепленные руки, а затем переводит свой взгляд на моё лицо.

И мне приходится прилагать усилие, чтобы не поежиться.copy right hot novel pub