— Дедушка, по-твоему получается…Что ты подумал о нас с Давидом? Как можно подумать, что мы задумали обидеть тебя вместе? Я сам только узнал про твои планы.

Джордж, улыбаясь, протянул руку и похлопал деда по груди. Его голос сделался несколько нежнее, когда он убеждал Никиту.

— Хм, — холодно хмыкнул Никита Сергеевич. Он с хлопком оттолкнул руку Джорджа:

— Я чувствую, ты хитришь, паршивец! Ты испорчен до мозга костей, и Давида испортил?

От услышанного глаза у Джорджа на лоб полезли. Он закачал головой, отрицая:

— Нет! Нет! Нет! Ты же знаешь характер Давида. Как бы я смог поменять его?

После слов Джорджа Никита Сергеевич, сощурившись, посмотрел на Давида.

Эти двое общались недолго, но по характеру Давид был действительно таким, каким его описал Джордж. Он потерял память, но его природа осталась неизменной: упрямство — основная черта. То, что в крови изменить нельзя.

Думая обо всем этом, Никита Сергеевич вспомнил про свою старшую дочь. В те годы…она была так же упряма как и ее сын. Она не желала подчиняться его планам, упорно и упрямо придерживаясь своей позиции, отсюда и сегодняшний финал.

Когда Никита Сергеевич вспомнил про Настю, его взгляд померк и постарел. Его сердце болело за нее.

Взгляд, направленный на Давида, уже не был таким суровым. Он устало сказал:

— Вы двое, паршивцев, катитесь-ка отсюда! Хочу остаться один и подумать.

Джордж:

— Дедушка, ты в порядке? Я могу остаться с тобой прояснить ситуацию.

— Я старик, ты думаешь, уговоры юнца будут к месту? Ну-ка, пошел вон! Оба катитесь отсюда! — говоря, Никита Сергеевич поднял трость, тряся перед ними. Джорджу пришлось быстро отступать назад.

Давид тоже поднялся, его взгляд застыл на дедушке. Он спокойно сказал:

— Тогда мы пойдем. Береги здоровье, дедушка.

— Хм, — холодно прокряхтел Никита Сергеевич, повернув голову назад, пропустив его слова мимо себя.

Джордж покинул комнату вместе с Давидом, он долго не осмеливался заговорить.

— Что это значит все? Дедушка Никита принял твое желание?

Давид молчал, непроизвольно сморщив брови. Вероятно, дело не может закончиться так легко, как думал Джордж. Затея деда не похожа на временную.

А раз уж она долгоиграющая, он не сможет отказаться от нее так легко. Судя по выражению лица деда, какая-то идея пришла ему в голову. Он просто пока не хотел говорить ничего, только и всего.

— Почему молчишь? Неужели ты нисколько не волнуешься? Что ты будешь делать в случае помолвки с Софьей?

Шаги резко стихли, Давид поднял веки:

— Возвращайся.copy right hot novel pub