Моя свекровь держала в руках чашку чая, услышав новость, удивленно подняла глаза на меня:

– Когда это случилось?

Я, не моргнув и глазом, стала пристально следить за выражением ее лица. Хотела найти на ее лице хоть один изъян, но не нашла, она, кажется, действительно не знала. Я посмотрела в окно и задумчиво ответила:

– Когда вы в прошлый раз навещали ее.

Она как будто начала припоминать, немного всхлипнув сказала:

– Так неожиданно, когда я ее навещала, как будто все в порядке было, как так быстро ущла из жизни?

Я подавила слезы и, не отрывая от нее взгляд, останавливаясь после каждого слова, произнесла:

– Приняла снотворное и покончила с собой.

Она округлила глаза и, с трудом веря, долго смотрела на меня, потом положила чашку и, вздохнув, сказала:

– Смерть никого не обойдет, все мы смертны, ты должна смириться с этим. Маме в эти годы было не сладко, для нее это, можно сказать, облегчение.

Она не уклонялась и не говорила, прибегая к туманным формулам, что даже воодушевила меня. Я не знала, действительно ли это к ней не имеет никакого отношения или ее актерское мастерство настолько наиграно, что она так быстро реагирует. У меня было такое ощущение, что свой мозг я использую не в полном объеме, и через некоторое время совсем не смогу им управлять.

По дороге домой с Чэн Цзиньши, я изнуренно откинулась на пассажирское сиденье, в голове был полный беспорядок от множества мыслей. Неожиданно я вспомнила кое–что и заговорила:

– В тот вечер я температурила. Человеком, который ухаживал за мной, был ты?

Не знаю, из чего исходило мое сознание, пусть даже я из знала правду от Сун Цзяминь, мне все равно, по–прежнему, хотелось, чтобы он это подтвердил. Он одной рукой управлял автомобилем, удивился и немногословно ответил:

– Ага.

Обдумав ответ и напряженно посмотрев в окно, я все–таки не выдержала и спросила:

– Почему?

Он равнодушно ответил:

– Что значит почему? Потому что у тебя в животе мой ребенок.

Оказывается, это всего лишь из–за ребенка…. Появилось слабое чувство разочарованности, я вдруг поняла, почему я хотела услышать от него подтверждения. По всей вероятности, я все еще надеялась на чувства. Внезапно машина остановилась у обочины дороги, Чэн Цзиньши отстегнул ремень безопасности, я непроизвольно спросила:

– Куда ты собрался?

При свете тусклого уличного фонаря черты его брутального и сильного профиля выглядели мягкими. Красивым жестом он указал на кондитерскую через дорогу:

–Цзяминь любит их земляничное пирожное, я возьму один с собой.

Я почему–то расстроилась, покачала головой и как ни в чем не бывало ответила:

– Хорошо.

Он до сих пор к Сун Цзяминь внимателен до мелочей. Я точно знаю, что мужчина, которому нравишься, хорошо относится к тебе. Только жаль, что его хорошее отношение превратилось в мою душевную боль. Потому что его хорошее отношение, лишь для других людей. Вернувшись домой, мы друг за другом вошли в дом, он нес в руках только что купленное пирожное и, ни говоря ни слово, поднялся по лестнице.

Я закрыла дверь и почувствовала, как во рту все пересохло. Непроизвольно направилась в сторону кухни, чтобы взять стакан с водой, однако, когда дошла до двери кухни, до меня донеслись звуки спора.

– Я не могу согласиться, ты хочешь того, чего я не хочу!

Позиция няни Хэ была твердой, еще были звуки льющейся воды и стука посуды, как будто она разговаривала и мыла посуду.copy right hot novel pub