Доминика Фишер

Спокойствие наступило только тогда, когда мой желудок был полон. Еда – лучшее средство для снятия стресса. Остальную половину дня, проработала в основном крыле. Сегодня я проводила беседу с девушкой, которая подвергалась насилию с самого детства. Она поступила к нам, только вчера.

– Как бы оно не влияло, но когда это происходит, то приходится мириться и как-то приспосабливаться к этой жизни. А весь этот кошмар приходится прятать глубоко внутрь себя, да так, чтобы другие об этом не знали, да и просто не догадывались, – взгляд у девушки был такой пусто, она смотрела сквозь меня. – Понимаю, трудно, и даже очень, но другого выхода нет, если только не закончить свою жизнь суицидом. Но это тоже не выход, думала я сначала, и, огромное горе близким и родным тебе людям. Да и как не пытайся им об этом говорить, всё равно не поймут, поэтому и смысла в этом нет. А мне вообще, на это «сильно везло».

Где-то с семи лет Агата уже спала со своим отцом. Лет с четырнадцати, он ее учил «премудростям любви», соответственно, близости. И где-то до шестнадцати лет она думала, что так и должно было быть. Что это и есть проявление отцовской любви, пока не узнала от своих подружек, что это не так. Но ничего не могла с этим поделать, терпела, да и любила очень она своего отца, считая его самым-самым, что лучше его на свете больше не сможет найти никого.

Ее мать об этом всём знала, но ничего не предпринимала, чтобы хоть как-то его надоумить, что так делать нельзя. Она боялась его, а ещё, больше всего, боялась остаться одна. Поэтому, на все его проделки просто закрывала глаза, считая, что лучше пусть с родной дочерью, чем с кем-то из любовниц, которая могла бы его увести. Спасло от «отцовской любви» её лишь то, что, окончив школу, Агата уехала поступать в университет в другой город. Хотя поначалу было как-то тяжело без этого, привыкла. Очень скучала она по своему отцу, и каждый день втихаря от матери звонила ему, плакала. Каждый раз, приезжая на каникулы домой, они первым делом уединялись, и наслаждались своей любовью, но это было не долго, потому как вскоре она познакомилась с интересной компанией из её же университета. Появился молодой человек, с которым ещё не было близости, как бы он не хотел. Жила Агата в общаге где-то года два, до того самого момента, пока не подверглась впервые изнасилованию со стороны двух ни знакомых ей парней в душе общежития. Истерика была ужасной, долго она не могла после этого прийти в себя, и, если бы не её по комнате подружки, сошла бы, наверное, с ума.

После этого сняла квартиру неподалёку от университета, думая, что там безопаснее, но не так-то было, и снова однажды, возвращаясь поздно с университета, подверглась нападению. Потом ещё раза подвергалась от своего молодого человека, когда он со своей компанией друзей, напившись у нее в квартире, домогался вместе с ними до нее. Конечно, справиться с тремя, четырьмя молодыми пьяными людьми она не могла, за что потом и поплатилась. Они ее всю испробовали, да и ещё не по раз. Для нее это стало последней каплей. В этот же день, она вскрыла себе вены. В больнице ее еле откачали. Жива осталась только чудом, соседка с нижнего этажа прибежала, ведь ее затапливало.

Слушая её, я просто не понимала, как вообще такое возможно? Мужчина с самого детства насиловал свою собственную дочь. Это же каким больным моральным уродом нужно быть, чтобы такое сделать? Хочется выть навзрыд после её рассказа. Таких, как он нужно кастрировать! Да какой кастрировать, четвертовать, нахрен, нужны таких людей. Они вообще не должны жить.

И это не единичный случай, когда с самого детства собственный родитель насилует ребёнка. Во многих случаях матери неизвестно то, что делают с ее ребенком, ну, в данном случае мамаша знала обо всем и поощряла это. Да я бы на её месте взяла бы топор, и, нахер, четвертовала, а останки скормила рыбам.

Как пережить сексуальное насилие? Хотя последствия сексуального насилия довольно травматичны, восстановление психики возможно. В одиночку с такой травмой справиться практически невозможно, поэтому необходимо работать со специалистом. Совместная работа между специалистом и жертвой изнасилования позволяет обеспечить успех терапии. Успешная терапия жертвы сексуального насилия зависит от правильно определения цели и предмета воздействия. Если цель и предмет воздействия выбран не правильно, то эффект терапии будет минимальным. Результатом успешной терапии будем повышение социального взаимодействия, улучшение самооценки, снижение чувства страха, устранение чувства вины и так далее.

В случае Агаты, психическая травма идет с самого детства, и чтобы хоть как-то восстановить ее состояние, необходимо долго и кропотливо работать. Возможно, на терапию уйдет не один месяц, возможно год. Но в большей степени, это зависит от самой пациентки. С ней ещё долго придётся работать и не раз возвращаться в детство и в те дни, когда её насиловали. Только подробная констатация поможет во всем разобраться.

Я так долго проработала с Агатой, что даже не заметила, как мой рабочий день уже, как час назад закончился. В этом месте это была норма, в клинике время идёт так быстро, что даже не замечаешь. Попрощавшись со всеми, села в такси, поехала домой. Пока ехала домой, телефон успел разрядиться в ноль. Хоть сегодня был насыщенный день, но усталости особо я не чувствовала. Готовить мне ничего не хотелось, покопавшись в интернете, заказала себе еды.copy right hot novel pub