Я не могла вымолвить ни слова. Рыдала, залепив рот ладонью. Но баба Нюра все понимала. Мудрая женщина с ласковыми и заботливыми руками и невероятным талантом печь пироги и принимать роды.

— Скажу, что внучка в подоле принесла, а сама сбежала в город, — торопливо говорила бабуля. — Вот, держи. На билет хватит. А ты не переживай, я присмотрю. Когда сможешь, возвращайся. Будем ждать тебя.

Я не смогла уйти. Почти рухнула рядом с небольшой тахтой, на которой баба Нюра уложила мою малышку спать.

Крохотная пуговка, глазки — бусинки, редкие волосики на макушке, но такие красивые, что глаз не отвести.

Я всхлипнула, не сумев сдержать рыданий, когда услышала, как в дом кто-то вошел.

Тяжелые шаги, грузные, мужские.

Баба Нюра охнула, а я с трудом поднялась на ноги, намереваясь стоять насмерть. Мою дочь я не отдам!

— Дурная совсем, — устало проворчал Славик, удерживая ладонью рану на плече, из которой сочилась кровь.

Я проследила за его взглядом, заставила себя разжать руку, осознав, что умудрилась схватить нож, даже не заметив этого.

Нож с глухим стуком упал на дощатый пол. Баба Нюра всплеснула руками, подбежала к Кирпичу, усадила моего защитника на лавку в соседней комнате.

— Разбудите мне ребенка! Не видать вам пирогов, негодники! — причитала баба Нюра, а я с трудом пошла следом.

На немой вопрос, застывший в моих глазах, Кирпич коротко кивнул.

«Все хорошо?» — спрашивала я.

«Все хорошо»— отвечал Слава.

Я осела на стул и наблюдала, как баба Нюра обрабатывает раны, кипятит чайник, силой вручает мне огромную кружку сладкого напитка с домашним молоком.

— Кормить пора, сейчас проснется, — пробормотала баба Нюра.

Я кивнула, подскочила, готова мчаться к дочери. Славик тоже поднялся со стула.

— Пойду приберусь. Мусор нанесло во двор, — коротко прокомментировал свой уход Кирпич.copy right hot novel pub