Новостей не было.

Никаких. Ни хороших, ни плохих.

Ежедневно в сети всплывала информация обо всем, кроме той, что была жизненно необходима мне.

В моей голове проносились различные сценарии развития событий. Начиная от абсурдных, заканчивая трагичными.

В итоге меня встряхнул Слава. Отобрал «чистый» телефон, запретил смотреть новости, вручил какой-то древний сундук, принадлежавший его прабабке, и велел учиться рукоделию.

— Будет, чем заняться твоим ловким, вредным пальцам! — проворчал Слава. — Ты ведь воровка! Такими темпами потеряешь квалификацию.

— Да кому она нужна, квалификация, — вздохнула я, но сундук открыла.

Рукоделие никогда не привлекало меня. Я находила это занятие дико скучным и ненужным. Однако сейчас мне вдруг захотелось чем-то занять руки.

Среди множества мотков пряжи, клочков ткани, катушек ниток и футляров со спицами и крючками я отыскала потрепанную книжку с пожелтевшими от времени страницам. Книга больше походила на учебник ведьмы, на полях имелись многочисленные заметки, странные рисунки, выполненные от руки, и жуткие схемы. Пришлось почти сутки изучать все иероглифы бабы Глаши — так звали родственницу Кирпича.

А после я взяла в руки приятный на ощупь моток нежно-голубой пряжи. Я не имела представления, на что могло хватить этих ниток, но наиболее простой схемой с понятным описанием мне показалась та, которую баба Глаша пометила старенькой фотографией, заложив ее между страниц.

Фотокарточка была черно-белой с неровными краями. А на ней — молодой, красивый мужчина с задумчивым взглядом и легким намеком на улыбку. Наверное, этот мужчина был важен для бабушки Глаши, если она постоянно смотрела на его фотографию.

Я вздохнула. А что, если моего Лешки уже нет в живых? А у меня даже его фотографии нет! Еще и гадкий Крипич отобрал средства связи. Так я бы могла поискать хоть какое-то упоминание в интернете. Не может быть, чтобы фото Заверина нигде не было.

— Пинетки собралась вязать? — нарушил мое уединение Славик.

Друг принес пирог, которым побаловала нас соседская бабуля. И стакан молока для меня.

Пирог был вкусным, если верить словам Кирпича, как и домашнее молоко. Но аппетита не было.copy right hot novel pub