Люсе пришлось отбить двадцать атак подруги – та рвалась приехать в гости и накормить её полезным и питательным овощным рагу: капуста, цуккини, картошка, морковь, болгарский перец и т.д.
Даша так виртуозно рекламировала продукт, так самозабвенно расписывала его исключительные целебные свойства, что, услышь её владелец рекламного агентства, она сразу получила бы приглашение на работу.
Но Люсе не нужно было рагу, ей хотелось одного – умереть. Она не выключала телефон только потому, что боялась: Даша, не дождавшись ответа, всё-таки примчится.
Поэтому приходилось брать трубку и отвечать подруге. От бесконечных рыданий она глухо шептала в мобильник, а Даша винила пресловутую ангину…
Люся думала о том, что не сможет в понедельник выйти на работу. Даже обладая уникальным актёрским талантом (а Люся им не обладала), она не смогла бы изобразить перед коллегами себя прежнюю – весёлую, беспечную болтушку. Она знала по именам всех сотрудников «Полинэкса», и все знали её. Часто по утрам она поджидала Дашу на проходной, не шла в здание – общалась с прибывающими на работу коллегами, узнавала новости.
Какая там работа! Люся дрожащими пальцами выдавливала из блистера таблетки, взвешивала в ладони, приценивалась… Но не решалась проглотить все сразу.
Из зеркала смотрела истерзанная, растоптанная женщина, и близко не похожая на воодушевлённую и самоуверенную Люсю. Она садилась на диван, обхватывала руками голову и раскачивалась из стороны в сторону, тихо подвывая. Ей было невыносимо тошно, мерзко…
К счастью, Люся не поднималась до обобщений. То, что сейчас она втоптана в грязь – ту грязь, среди которой выросла, и откуда так долго и трудно выбиралась, - нет, она не расценивала это как пророческое указание судьбы: здесь твоё место!
Звонок, и сразу за ним – громкий стук в дверь – заставил Люсю встрепенуться. Удивившись, она, морщась от боли, доползла до прихожей и заглянула в «глазок». И прежде, чем распознала агрессора, услышала:
- Люся, открой, Люся! Я умираю! Умираю! Люся!
Это была соседка с третьего этажа, Ангелина Ивановна, вредная старуха-кошатница. Она бросалась на Люсину дверь с яростью голодной львицы, что явно не сочеталось с образом умирающей.
«Господи, - простонала Люся, - почему она пришла именно ко мне?»
Их отношения трудно было назвать гармоничными: две претендентки на главную роль в фильме испытывают друг к другу больше нежности, чем эти две звезды одного подъезда. Общительная Люся давно установила контакт со всеми соседями – кроме Ангелины Ивановны. С пенсионеркой они всегда лаялись. Та вела счёт Люсиным знакомствам, обзывала проституткой, обсуждала, шпионила, критиковала, шипела за спиной. Люся, в свою очередь, кричала, что коты загадили подъезд, а она не желает жить на помойке…
Екатерина (35, менеджер турфирмы): Люська с первого этажа – неугомонная девица. Да ещё и с моторчиком. Мы платим за уборку подъезда, и раз в месяц его моют. Так она ещё сама постоянно драит. С хлоркой! А в её квартире можно проводить операции на открытом сердце. Думаю, она моет пол и вытирает пыль трижды в день. Это нервное, да?
Алиса (39, психолог): Девять из десяти психотерапевтов самозабвенно окунутся в ваши детские воспоминания, ведь именно в детстве кроется причина всех неврозов и фобий… Однако подобные исследования могут успешно проводиться и непрофессионалами. Например, если ваш муж панически боится пылесоса, постарайтесь деликатно выяснить - вероятно, в детстве на него не раз и не два роняли этот полезный бытовой прибор.
- Не открою, - прошептала Люся. – Зачем, зачем она ко мне пришла? Это я умираю, а не она… Я! Почти уже умерла. Надо только набраться смелости…
Люсина противница продолжала таранить дверь.
- Да что это такое?! Ангелина Ивановна, хватит вопить! Замолчите!
- Людочка, девочка, спаси меня, мне плохо!
Соседка тяжело ввалилась в квартиру и сразу рухнула на гостеприимную хозяйку квартиры.copy right hot novel pub