Спали мы после подобной страсти, как убитые. При этом Макс не отодвинулся на другой конец постели, как раньше, а обнял и уткнулся мне в плечо.

И даже поцеловал. Что ещё нужно для счастья глупой Свете?

Проснулась я, конечно, первой. Я всегда просыпаюсь первой – натура у меня скорее жаворонковая, нежели совиная. Когда в моей жизни был Андрей, я вставала и начинала готовить завтрак, а потом шла его будить. Но теперь, лежа рядом с Максом, я совершенно не хотела вставать.

Смотрела на его расслабленное, как у всех спящих, лицо, и думала.

Как так получилось, что я ощущаю к нему почти безграничную нежность? Она переполняет меня, и кажется, скоро начнёт переливаться через край.

Юрьевский вдруг открыл глаза, улыбнулся, зевнул и спросил:

– Ты чего не спишь, Светик? Ещё даже Жулька спит, а ты нет.

– Думаю, – прошептала я, протянула руку и коснулась кончиками пальцев седой пряди в волосах Макса. – Я шесть лет работала рядом с тобой, представляешь? Шесть лет… Видела тебя пять дней в неделю… И не замечала… Как же так?

Макс перехватил мою ладонь, поцеловал – стало немного щекотно – и ответил:

– Чего тут удивительного? Мы же не общались и не пересекались практически.

– Всё равно… – я помотала головой. – И если бы не предательство Андрея и Саши, я бы так и не узнала, какой ты. Так бы и продолжала просто… ходить рядом. И знаешь, что?

– Что?

– Только не сердись. Я рада, что так случилось. Что они меня предали. Рада, что узнала тебя.

– Светик…

– Нет-нет, – я придвинулась ближе, обняла Макса крепко-крепко, поцеловала в упрямо сжатые губы, – не говори ничего. Не говори. Позволь просто быть с тобой. Надоем – скажешь, и я уйду. А пока просто… позволь…

Меня никогда так не целовали. С каким-то отчаянием, словно в последний раз, и в то же время – с дикой надеждой и безумной страстью.

Бедный мой Макс…

– Только не в попу. Она у меня болит… – прошептала я, и Юрьевский засмеялся мне в губы.

– Нет, Светик. Я теперь твою попу недели две трогать не буду, чтобы там всё успокоилось.copy right hot novel pub