С кухни мы переместились в большую комнату. Сначала сидели на диване, а потом я переползла на ковёр и стала играть с Жулькой, слушая рассказы Макса.

Он говорил обо всех своих животных с удивительным теплом и лаской. О каждом. Вспоминал забавные истории, черты характера, привычки… Словно не о животных мне рассказывал, а о людях.

Как странно складывается жизнь… Люди, которые были бы идеальными мужьями и родителями, остаются одинокими. Людей, которые не способны на предательство, предают их родные и близкие. И они перестают верить… в себя, в других, в любовь и верность.

Почему? Я не понимаю…

Я задумчиво почесала Жульку за ухом, и она восторженно взвизгнула, завалилась на бок, показав мне пузо и дергая лапками.

– Удивительно, – сказала я тихо, наклоняясь и обнимая собаку, – ты ведь её на улице подобрал, она должна относиться к людям настороженно, а она такая дружелюбная…

– Совсем не обязательно. Когда мне было шестнадцать, я притащил домой щенка, которому кто-то отрубил хвост и явно прижигал шерсть сигаретой. Я назвал его Винни – он немного косолапил. И совершенно не держал ни на кого зла, любил всех, как и Жулька. Выходил всегда к моим гостям со счастливым лаем, пытался вилять обрубком хвоста…

Я шмыгнула носом, и Макс улыбнулся.

– Не расстраивайся. У него была счастливая жизнь, Светик.

Жулька начала грызть мою ладонь, и я, поглядев на это безобразие, спросила:

– А ты их всех любил одинаково? Или кого-то больше всё-таки?

– Разве это можно измерить? – сказал Макс, встал с дивана и опустился на ковёр рядом со мной и Жулькой. – Весами, линейкой или безменом? Мне всегда казалось – либо любишь, либо нет. А всё остальное – для слабаков. Или для романтических барышень.

Я фыркнула.copy right hot novel pub