Юрьевский явно очень нервничал. Когда мы сели в машину и поехали, он всё продолжал хмуриться и гипнотизировать взглядом дорогу.

– Может, тебе конфетку съесть? – спросила я, пихая Максу под нос наполовину опорожнённую коробку.

Сначала он отказывался, но потом, хорошенько подумав, всё же съел несколько конфет. И сразу чуть повеселел.

– Опять коньяк, – усмехнулся он, хватая третью по счёту конфету. – Ты, я смотрю, прям пристрастилась к этому зелью. Смотри, осторожнее, а то будет как в сказке. Козлёночком станешь.

Поймав в зеркале заднего вида любопытный взгляд таксиста, я фыркнула.

– Кто бы говорил.

Юрьевский поперхнулся конфетой.

– Нахалка.

– Ну, а что? Кто меня тут козлёночком обзывает? Я, можно сказать, ему от сердца эти конфеты оторвала, а он ещё тут и параллели проводит с русскими народными сказками…

У таксиста затряслись плечи.

– И не говори, Светик. Такой нехороший человек. Конфеты отобрал, обзывается… Негодяй.

Я улыбнулась.

Бывают плохие люди, которым безумно хочется казаться хорошими. А бывают очень хорошие люди, которые почему-то считают себя плохими. Но на самом деле твоя суть не меняется. Независимо от того, кем ты себя считаешь.

– А почему ты так домой торопишься? – спросила я, утягивая из коробки последнюю конфету.

– У меня там Жулька, – заметив мой непонимающий взгляд, Макс пояснил: – Собака. Я с этой… Кариной совсем про неё забыл. А скоро двенадцать часов, как она одна в квартире. Собакам лучше не терпеть больше двенадцати часов.

– Ух ты.copy right hot novel pub