В этот момент Сяо Чан радостно произнес:

— Кстати, дорогая, дай мне двадцать тысяч, я завтра устраиваю ужин.

— Устраиваешь ужин? — Ма Лань тут же напряглась. — Кого ты приглашаешь на ужин, что тебе понадобилось двадцать тысяч?

Сяо Чан безумно радостно произнес:

— Разве я недавно не ступил в городскую ассоциацию каллиграфии и живописи? Сейчас в ассоциации как раз появилась вакансия управляющего, я хочу за нее побороться! Поэтому хочу пригласить председателя и остальных управляющих на обед, наладить связь.

По мере разговора, лицо Сяо Чана становилось все более самодовольным:

— Если я смогу получить место управляющего, то я буду считаться известным человеком в антикварных кругах города!

Ма Лань стала ругаться:

— Ты с ума сошел? Тебе на обед нужно двадцать тысяч? Мой муж включил печатный станок? Послушай, я не согласна!

Сяо Чан быстро сказал:

— Ай, жена, я ведь тут думаю о том, как построить карьеру! После того, как я стану управляющим, у меня появится больше возможностей соприкоснуться с антиквариатом и каллиграфией, больше возможностей воспользоваться случаем. Ты ведь видела, как я пользуюсь возможностями, за раз заработал сотни тысяч!

Ма Лань очень сомневалась:

— Но двадцать тысяч на обед тоже не пойдет! Ты считаешь, что деньги семьи ветром надуло?

Сяо Чан недовольно ответил:

—Те деньги, что я потрачу, я непременно отработаю! В крайнем случае, будем считать, что я взял у тебя взаймы. Пойдет?

Ма Лань презрительно сказала:

— Кто не знает твой низкий уровень? Даже если ты станешь управляющим, какой с этого толк? Я вижу, ты как Е Чэнь, скоро станешь большим обманщиком, который только и знает, что днями надувать людей!

Сяо Чан вдруг забеспокоился:

— Женщина, ты почему так меня презираешь?

Ма Лань проворчала:

— Да, презираю, и что с того?

Договорив, она развернулась, сделала вид, что в гневе возвращается в комнату.

Сяо Чан очень расстроился.

«Что с этой жалкой женщиной?»

«Неужели она не даст мне двадцать тысяч?»

«Как бы то ни было, я же заработал немало денег!»

Он собрался пойти в комнату поспорить с Ма Лань, когда Е Чэнь, преградив ему дорогу, со смехом сказал:

— Папа, раз мама не согласна дать тебе денег, то бессмысленно идти за ней.

Сяо Чан злобно ответил:

— Но я им всем уже сообщил, позвал их на обед! В моем кармане тысяча, разве хватит заплатить за обед!

Он добавил:

— Председатель сказал, что у меня большой шанс стать управляющим, нужно лишь хорошо себя показать!

Услышав это, Е Чэнь тут же почувствовал себя беспомощным.

Этот его тесть разве что-либо понимает в антиквариате и каллиграфии? Он ведь чайник из чайников, его столько раз надували, он потерял немало денег, а в конце концов, после обмана того Чжан Мао заработал лишь гроши.

Говорят, что Чжан Мао днями прячется от него, не берет трубку, не отвечает на его сообщения. Увидев его на антикварной улице, убежал, даже забыв про палатку.

Такие люди, как тесть, попадают в ассоциацию каллиграфии и живописи для того, чтобы место не пустовало.

Однако, такого Е Чэнь, конечно, сказать не мог, поэтому он предлагал помощь:

— Папа, у меня еще имеются собственные накопления, я по Вичату переведу тебе двадцать тысяч.

Услышав это, Сяо Чан тут же с волнением произнес:

— Ах, мой прекрасный зять! Ты так сильно помог папе!

Е Чэнь вздохнул, перевел ему двадцать тысяч со словами:

— Чужань скоро вернется, я пошел готовить.

Получив деньги, Сяо Чан тут же стал заискивать:

— Зятек, я помогу тебе промыть рис!copy right hot novel pub