Глеб Стрельников не мог быть человеком в принципе. Я в этом успела убедиться не только за последние дни, пока разбирала в глубоком анализе наши с ним отношения где-то с самого отъезда Кира из страны и до сего момента включительно. Теперь я знала об этом наверняка. Особенно после того, как увидела Кирилла и без каких-либо прямых тому доказательств поняла, кто и почему с ним это сделал. Это было настолько очевидно, как если бы на нём написали ножом прямым посланием-приветом от Стрельникова-старшего. Или если бы тот сам записал избиение собственного сына на видеокамеру своего сотого, озвучив происходящее своим голосом, а потом переслав данный ролик мне.

Я даже теперь нисколько не удивлюсь, если он специально ждал, когда я приеду сюда в больницу и увижу всё своими глазами. Прямо какая-то головокружительная рокировка невиданных до селя масштабов. И ради чего, спрашивается? Чтобы напугать меня до чёртиков столь показательной демонстрацией своих неограниченных возможностей и дьявольских деяний?

Великий Чёрный Инквизитор? Или сам Сатана?

Может поэтому я не смогла отвести от него шокированного взгляда, будто впервые разглядела его истинную сущность и его самого? Наконец-то увидела воочию то, что так старательно гнала из своего очень навязчивого воображения. Ведь здесь уже не было ни примитивного полёта фантазий, ни додуманных догадок. Он сам больше не шифровался и ничего не скрывал, действуя в открытую и без никому ненужного пафоса.

И чем меньше между нами оставалось метров и шагов, тем надрывнее билось моё сердце, будто намереваясь раскурочить всю грудную клетку или, в лучшем случае, довести меня до бессознательного состояния. Мне даже было страшно вспоминать, что мне пришлось пережить в тот момент, когда он вошёл вслед за мной в палату. Наверное, звонок из больницы, да и сам вид Кирилла не потрясли на меня настолько сильно, как его внезапное появление с последующей озвучкой беспрекословных приказов. Стыдно признаться, но я была даже рада оттуда сбежать, хотя и разрывалась по началу на части от дичайшего желания накрыть собою Кира и отчаянной готовности рухнуть перед Глебом на колени. Да, вашу мать! Я готова была умолять это исчадие ада в слезах и с надрывными рыданиями о чём угодно, лишь бы он ничего больше не делал, в особенности собственному сыну.

Похоже, за последний час моё восприятие происходящего успело достигнуть неведомых мне ранее пределов и чувств. А желание рассыпаться на молекулы эфира и забыть этот кошмар в долгожданном забвении, начинало приобретать с каждой пройденной минутой более глубокие грани маниакальной одержимости. Я вообще не знала, каким определением назвать то, что со мной сейчас происходило. Чистейшей агонией? Вопящей от невыносимо эмоциональной боли души или изъедающих своей ядовитой кислотой страхов. И как мне после такого удалось выжить? Как я умудрилась не сдохнуть, пока наблюдала за приближением к машине Глеба Стрельникова, а потом каким-то чудом пережила столкновение с его усилившейся во стократ близостью в самом автомобиле.copy right hot novel pub