Ещё немного и разревусь окончательно. Поскольку на другое я всё равно была неспособна. А так... хоть какое-то проявление живых чувств.

Но тогда мне и слёзы не помогли, не сумев скрыть почерневшую до непроглядного угольного Тьму в буравящем меня взгляде Глеба. Пугающий до очередной остановки сердца предел то ли нечеловеческой боли, то ли очень глубокой ярости. Такой глубокой, но обязательно физически осязаемой, что даже просто смотреть в неё было до жути страшно. Хотя определить точно, что же на самом деле скрывалось в глубине колдовских глаз цвета ревности и так настойчиво рвалось на волю, всё равно оказалось невозможным. Глеб Стрельников не из тех людей, кто воочию демонстрировал истинное состояние своих чувств и раскрывался хотя бы на половину перед кем-то ни было. Здесь он оставался верен своим железобетонным привычкам до последнего. Чем и пугало ещё сильнее.

- Тихо... тшшш... – понятия не имею, что произошло, но он будто только что соскочил с той невидимой грани, с которой так просто в порыве бесконтрольного бешенства не сходят. Ещё секунду назад я была уверена, что это уже всё... Это последние для меня мгновения жизни с последними ударами моего упрямого сердца. Всего одно движение его руки с ножом и...

Да, оно последовало, и я не закричала, поскольку банально не получилось. Крик застрял паническим удушьем прямо в глотке, застыв там вместе со временем, затянувшегося вечностью неумолимого фатума.

Но всё, что Глеб сделал после, вдруг обнял меня, обхватив голову и заботливо развернув к себе лицом, чтобы тут же притянуть к своему плечу отеческим порывом обеспокоенного покровителя.

- Всё-всё... Я остановился... Я больше ничего с тобой не делаю.

Как же я хотела рыдать и орать... и как меня рвало изнутри... Но я только тряслась, наверное, раза в три сильнее, чем до этого. Единственное, что у меня тогда получалось. Дрожать... Трястись, как эпилептик. Не в состоянии унять эту сводящую с ума лихорадку, выжигающую адреналином кожу и вены и ломающую кости внутренним воспалением.

Какое счастье, что я больше не видела его лица, ещё и зажмурившись что дури. А то, что он меня прижимал к себе и что-то там успокаивающе нашёптывал – хрен с ним... Я всё равно соприкасалась оголённой кожей с тканью его костюма, а не с его голым телом..copy right hot novel pub