- Я слишком много взвалила на свою совесть, включая все твои грехи, приняв их, как за личные и ничем неискупимые. Только очищением адского пламени для нас двоих. Наверное, все эти годы только за это и держалась – за наши общие грехи. За то, что нас продолжало объединять, и с чем мы в конечном счёте на своей совести и подохнем, как два безнаказанных соучастника. Может поэтому и продолжала многое тебе прощать из маразматического упрямства. Из наивной веры, что я всё это заслужила по праву. Но в этот раз... В этот раз ты перешёл недопустимое даже для себя! Убийство ни в чём неповинного перед тобой брата ещё можно как-то оправдать твоей слишком предсказуемой и ничем неуправляемой вспыльчивостью. Да и мы сами хороши, решив обвести вокруг пальца самого Инквизитора! Сделать то, что не удавалась до сих дней вообще никому и никогда. Тут мне просто нечем себя оправдать, поскольку большая часть вины за смерть Валерия лежит и на мне, возможно даже куда большая, чем твоя или твоей матери. С тебя её списали за банальную неосведомлённость и привычку вершить самосуд над своими жертвами без права на защиту с их стороны. Да и Софья Валерьевна очень слёзно меня просила даже на смертном одре, чтобы я тоже унесла нашу тайну в могилу. Разве умирающему можно в таком отказывать? И разве любящая до смерти собственного мужа жена захочет причинять любимому ещё больше боли, чем уже причинила?..

- Что за хрень ты несёшь? Перепила транквилизаторов с виски? – конечно, он не собирался её слушать, как и верить всему тому, что способна наговорить мать, пережившая сильнейший стресс за жизнь сына, какой только вообще можно пережить. Но он не мог не дать ей шанса выговориться, как и выплеснуть переполнявшую её боль на его заслужившую всё это голову. Если бы думал иначе, уехал бы отсюда ещё несколько часов тому назад.

- Можешь верить, можешь нет, дорогой, но я сейчас трезва, какой вообще ещё никогда не была до этого. И я здесь, чтобы нарушить клятву, данную твоей матери, а также для того, чтобы вернуть часть принадлежащего тебе по праву груза. То, о чём я тебя предупреждала несколько недель назад в твоём кабинете. То, во что ты, скорее, не поверишь, поскольку в собственную “правду” всегда верить проще и легче, чем в голые факты. И за свои грехи надо отвечать, нравится тебе это или нет.

- Боюсь, в этом мире не найдётся ничего такого, что способно перекрыть пережитый мною ад за всё содеянное, включая ответки за все ТВОИ умопомрачительные грешки. Может они и не идут ни в какое сравнение с моими, но зато тянут за собой такой пласт непомерного дерьмища, что под ним запросто можно и целый город захоронить. По крайней мере, наше прошлое уже давным-давно под ним покоится и, скорее даже, успело разложиться до самого основания...

- Тогда почему ты позволил ему взять над тобою верх и дошёл до такого? Или скажешь, что это были действия полностью контролирующего себя человека? И они все должны превращать нашу жизнь в реальный ад, поскольку по-другому ты просто не умеешь? Надо всё довести до полного абсурда и покалечить судьбы сразу нескольким людям? Я уже молчу об этой несчастной девочке...

Её голос снова будто бы срезался от пережавшего горло болезненного удушья, а глаза передёрнуло тёмно-сизой дымкой под более интенсивным слоем слёз. Даже указательным пальцем показала куда-то в сторону. Наверное, в присутствие невидимого призрака своей юной соперницы.

- Что она тебе такого сделала, или что сделал твой сын, чтобы нужно было дойти до такого?.. Она же ещё РЕБЁНОК! Господи... Как тебе вообще могло прийти ТАКОЕ в голову? Или после того, как ты избил едва не до смерти собственного сына, на другие жизни тебе уже и вовсе посрать? Ты скоро и детям начнёшь резать глотки только потому, что они не ТАК на тебя посмотрели и не то тебе сказали?..

- Может хватит называть Кирилла моим сыном? А то это начинает уже откровенно нервировать...

- Может хватит уходить от темы и строить из себя неисповедимого господа бога? – она впервые позволила себе повысить голос, впервые перебив его и нисколько при этом не испугавшись превысившего у неё лимита смелости. – Как ты вообще дошёл до такого? Тебе самому не тошно от себя? Или ты настолько прогнил буквально насквозь от этой своей абсолютной власти и вседозволенности, что уже банально перестал отличать чёрное от белого? Главное, чтобы всё было только по-твоему! Чтобы все смотрели преданно в твой рот и внимали, затаив дыхание, каждому вылетаемому оттуда слову. Других раскладов ты не признаешь! И даже не допускаешь мысли, что что-то может пойти не так.copy right hot novel pub