ГЛАВА ШЕСТАЯ

- Что он сказал тебе? - врываясь в спальню быстрым шагом, вопросила графиня. Глаза её возбужденно поблескивали, на губах блуждала взволнованная улыбка. Лилиан совершенно не беспокоило то, что её дочь минутой ранее легла в кровать, чтобы наконец-то отдохнуть. Какой отдых, когда решалась их судьба?!

- Он назвал меня своей невестой, - приподнимая голову, негромко ответила Диана.

- Невестой?! Он так сказал? - графиня, нарушая свои правила, села на постель дочери.

- Да, и он сказал, что скоро объявит об этом, - жадно ловя каждый взгляд матери, произнесла девушка.

- Прекрасно, дорогая! - графиня одобрительно заулыбалась. - Но не стоит расслабляться, ведь для полной победы нам не хватает свадебной церемонии. Интересно, герцог выберет для её проведения главный лондонский собор? Ох, там соберется весь высший свет Англии.

- Мама, - осторожно позвала Диана. Сейчас, вопрос, где именно состоится свадьба, мало волновал её. Зато другой, более важный вопрос, требовал ответа.

- Что? - раздражение блеснуло в серых глазах графини.

- Герцог велел мне узнать от тебя, что происходит за закрытыми дверьми в спальне. Ты расскажешь мне?

- Мы поговорим об этом чуть позже, - решительно поднимаясь на ноги, заявила графиня. Лицо её вновь стало высокомерным. - Когда - позже? - понимая, что знать об этом - важно, вопросила Диана.

- Не сегодня! Сегодня был слишком трудный день. Если я не лягу спать прямо сейчас, то утром у меня будет серый цвет лица. Впрочем, как и у тебя. А тебе теперь тоже нужно выглядеть блистательно. И хорошенько следи за прической. Рут!

- Да, госпожа, - служанка выглянула из смежной комнаты.

- Теперь еще лучше убирай волосы Дианы. Ты поняла меня? - графиня послала служанке строгий взгляд.

- Да, госпожа.

Когда за матерью закрылась дверь, Диана, прижав подушку к груди, обреченно заплакала. Слезы её, без единого звука или всхлипывания, горячими ручейками побежали по щекам. Она научилась плакать так, не привлекая внимания, в пять лет. Громкие слезы невероятно раздражали утонченный слух (как сама говорила про себя графиня) матери, изредка навещавшую свою дочь в имении. Шум Лондона и так действовал на нервы, и графиня хотела, хотя бы вдали от города, насладиться тишиной. Диана, пятилетняя малышка, ради любви и здоровья своей мамы, сумела погасить в себе яркие эмоции, одним из естественных проявлений которых были рыдания. Она стала тихой, незаметной и покорной.

Лишь бы мама любила её.

После выходных, проведенных в имении четы Ридели, графиня вместе с Дианой, вернулись в Лондон. Город встретил их холодным туманом и мелким дождиком. Казалось, небо живописно отражало то, что творилось в душе Дианы. И хотя она умело делала вид, что все хорошо, внутри девушки все раскалывалось от страха на мелкие кусочки. Будущее, как никогда прежде, пугало Диану. Оно казалось черной, беспросветной тьмой, в которую ей, без права на возвращение, предстояло шагнуть.

Это состояние было знакомо Диане, и отзывалось в памяти мрачными мгновениями из раннего детства. Тогда, после смерти отца, её, в возрасте двух лет, отправили жить в загородное имение, подальше от Лондона и скорбящей матери. Правда, скорбь графини прошла достаточно скоро, однако желание вернуть к себе ребенка, у неё так и не появилось.

Особняк, в котором жила графиня Орнейская, соединял в себе два слова - шик и изящество. Мебель, каждая деталь интерьера, словно кричали о том, как богата их хозяйка, и каким хорошим вкусом та обладает. Первый этаж был выдержан в серых тонах. Единственным ярким пятном здесь был белоснежный рояль, который, впрочем, служил больше украшением, нежели музыкальным инструментом. Несмотря на все свои заверения, графиня Орнейская имела ужасный слух, и от того играла на рояле очень скверно.

Второй этаж, на котором расположились спальные комнаты, всецело принадлежал бледно-голубому цвету. Стены, покрывала и шторы, даже ковер, устилавший пол, и тот был голубым. Несмотря на то, что Диана считала этот оттенок одним из самых красивых, находиться в спальне было крайне некомфортно - создавалось впечатление, что каждый дюйм комнаты источал холод и недоброжелательность по отношению к ней.

К тому же, впервые за эти годы, девушка вновь оказалась в прежде родном доме.copy right hot novel pub