Следователь обратился ко мне с вопросом:

– Вам есть, что сказать, Виктория Александровна?

Оставалось только снова головой покачать.

– Это же явная подстава, – высказался Давид. Он, кстати, успел полностью вернуть самообладание и теперь взирал на происходящее, сунув руки в карманы и не выражая взглядом ничего.

– Посмотрим, Давид Рубенович, – оскалился один из мужчин, – а сейчас, извините, но мы забираем милую девушку в отделение.

Эмоций почему-то не было. Я спокойно направилась к выходу, ловя изумленные взгляды Гули и бармена. Давид схватил меня за локоть.

– Я разберусь, – кинул, когда я на него взглянула.

– Спасибо, – нашла силы улыбнуться и вышла с мужчинами. Всю дорогу до отделения я ловила странный дзен. А может, просто так все задолбало, что даже не хотелось думать, что делать дальше. Да и что я могу сделать? Если меня хотят закрыть, то закроют. Никакой Давид не поможет. И с чего ему бросаться на амбразуру? Хоть он и сказал, что разберется. Разберется-то он в любом случае, все-таки надо понять, кто настолько наглый, что среди белого дня вламывается в ресторан к Давиду, дабы прилюдно казнить его официантку. Притом таким способом. Уж кто— кто, а Давид точно знает, что наркотой я не занимаюсь, данная информация не прошла бы мимо него. И тот, кто меня так подставлял, тоже в курсе. Или действовал наугад? Маловероятно. Проще было бы мне дома эти пакеты запихать и взять без шума и пыли. А тут показательно. Что-то этим хотели сказать. И возможно, не только мне, но и Давиду. Черт, все слишком сложно. У Давида может быть миллион причин и миллион врагов, но я об этом все равно не узнаю.

А потом был допрос. Довольно мирный, кстати, без наездов и угроз. Казалось, следователь меня даже не особенно слушал. По итогу, выдав протокол, велел подписать. Все внимательно прочитав, я чиркнула роспись. После чего меня отвели в камеру.

– Мне, что, до суда в тюрьме сидеть? – спросила я следователя перед уходом.

– Это как получится, – недобро усмехнулся он, – не переживайте, Виктория Александровна, вы пока посидите, а мы вам подписку о невыезде подготовим.

Вот как, ну хорошо, посижу. Сидеть пришлось часа два, и в какой-то момент я даже задремала. Когда наступает совсем край, я часто отключаюсь, плыву по течению до тех пор, пока не надо принимать конкретных решений. А уж когда сидишь за решеткой в темнице сырой, как сказано у классика, только и остается, что медитировать.

Пришел за мной молоденький парень в форме, вежливо попросил следовать за ним. По коридору мы прошли мимо кабинетов, пока не оказались возле очередной двери. Указав на нее, парень застыл изваянием. Ладно, это очередной допрос? Или меня там ждет выписка на волю? Толкнув дверь, я сделала шаг внутрь и замерла. В кабинете находился только стол, и за ним лицом ко мне сидел Жильцов.

Если честно, в первое мгновение захотелось развернуться и убежать, и гори оно синим пламенем, пусть посадят. Но я понимала, никуда не деться, а потому надо хотя бы притвориться, что все не так уж плохо.copy right hot novel pub