8 лет назад.

Дверь в комнату Аннабелль была закрыта. Вернувшись с работы, мама хотела накормить дочь ужином и по традиции пошла пригласить ее к столу.

За этой самой закрытой дверью девушка сидела на кровати и глядела прямиком в окно. Вдалеке виднелся густой хвойный лес, а позади выглядывали верхушки небоскребов. Небо застлано бисером звезд. Любимый вид Монреаля не приводил Аннабелль в чувство. Она погрязла в своих мыслях с головой.

В детстве ей казалось, что она и Уилл – лучшие друзья навсегда. Оставшись сейчас в полном одиночестве, Морган осознала, какой короткой бывает вечность.

– Аннабелль, детка, не хочешь поужинать? – громко сказала Лили, стучась в дверь.

Дочь не ответила. Услышала, но не ответила. Слова не выходили изо рта, будто девушка забыла вовсе, как их произносить.

– Детка, все в порядке? – взволнованным тоном спросила мама.

– Оставьте меня в покое, пожалуйста, мам. Я не хочу есть, пить тоже не хочу. Дайте поспать.

Аннабелль находилась в подавленном состоянии. Она прокручивала, словно фотопленку, сегодняшнее поведение Уилла и чувствовала себя невидимкой. Обида душила ее. Но еще больше душил вопрос: почему люди так меняются?

Несколько месяцев назад Воттерс не позволил себе бы и пятидесяти процентов тех выходок, которые вытворял сейчас. Что случилось с ним в Нью-Йорке? И почему он не говорит с ней? Может быть, Аннабелль стала ему неприятна? А может, он влюблен и не мирится со своим чувством?

Одну за другой откладывая версии в темный уголок своей головы, Морган пришла к самому простому ответу на свой же вопрос.

Он просто не хочет больше дружить с ней.

– Милая, мне звонила мама Уилла. Он был сегодня в школе? – не теряла надежды Лили, все еще стоя за дверью.

Белль посчитала невежливым держать мать за дверью и легким движением руки открыла ее.

– Да, мам, он был. А что она спрашивала?

Женщина погладила дочь по голове. Все рассказывать своей дочери она просто не имела права. Она не рассказала ей о том, что Уильям был у психотерапевта в Нью-Йорке, и то, что он прописал ему антидепрессанты. Она не рассказала ей о том, что его пьяного до потери контроля забирали в полицию. И тем более, она не сумела рассказать ей о том, как плачет мать Уильяма ежедневно, умоляя сына вернуться к нормальной жизни.

– Он не пришел домой до сих пор. Кейтлин волнуется за него, подумала, вдруг он у нас.

Аннабелль развела руками. И произнесла то, что еле-еле могла представить раньше:

– Мы не общаемся больше, мама. Мы даже больше не говорим, – сказала она дрогнувшим голосом.

– Детка, это все трудный возраст. Обязательно помиритесь, тебе нужно подождать.

Аннабелль пожала плечами. Она впервые попала в сложную ситуацию и нуждалась в одном их тех советов, которые она раздавала всем сама.

– Мам, просто у него новые увлечения, новая компания, в которую я не вписываюсь. Можешь сказать миссис Воттерс, что Уильям ушел к своей девушке.

– Детка, не драматизируй! Я прекрасно знаю, каково это – вот так терять друзей. – Миссис Морган присела на край кровати. – Ты взрослая девочка и, кажется, понимаешь, что Уильям, к сожалению, сейчас занят другим. Не потому что он тебя не любит или не нуждается в тебе, а потому что такой период в жизни, – говорила Лилиан ободряюще.

Морган внимательно слушала мать. В жизни есть вещи похуже, но думать о будущем, когда настоящее рушится, – это не самая лучшая опция.

– Мам, ты обещаешь, все скоро станет в порядке? – спросила девушка, облокачиваясь на плечо матери.

Она мягко улыбнулась.

– Конечно, малышка. Все будет хорошо. В любом случае, знаешь, и без Уилла все исправится. Доброй ночи, дорогая, – заключила женщина и, укрыв дочь одеялом, поцеловала ее в лоб.

– Доброй ночи, мама, – прошептала брюнетка и почувствовала, как в комнату к ней пришел сон.

Она сомкнула глаза. И по щекам потекли слезы.

***

На следующий день Морган проснулась вновь в разбитом состоянии. Голова болела, словно виски прострелили пистолетом еще ночью. Она кинула взгляд на календарь: десятое октября. День рождения Уильяма через десять дней. Первая мысль, которая возникла у нее за утро.

Только потом девушка заметила, как небо над Монреалем затягивается тучами, словно сигаретным дымом. Дождь обещал прийти позже. Морган кинула быстрый взгляд в зеркало на свое тело. По ее мнению, талия была слишком большой, бедра – широкими, а на животе и вовсе жир. Пора завязывать с едой.

Аннабелль надела на себя розовые брюки и белую блузку, почистила зубы, нанесла на губы капельку блеска и спустилась на первый этаж. Она держала улыбку каждую минуту, хотя в душе ее поселилась печаль.

На кухне оказался только Эмметт. Аннабелль прикинула, что Лилиан уже ушла на работу пораньше.

– Доброе утро, милая, – сказал отец, завтракающий яичницей с беконом.

Морган улыбался дочери во все тридцать два.

– Доброе, пап, – бросила Белль.

Она посмотрела на еду нехотя. Насыпала себе в чашку хлопьев, залила молоком и уселась за стол, глядя на наполненную тарелку. Зачерпнув хлопья ложкой, Белль сморщилась. Комок рвоты подходил к горлу. От внезапно возникшего чувства неприязни к еде девушка испугалась.

– Белль, ты в порядке? – спросил Эмметт, наблюдая за своей дочерью. – Ты неважно выглядишь сегодня.

Аннабелль отрицательно покачала головой. Чувствовала она себя ужасно, но оставаться дома ей совсем не хотелось. Не хотелось расспросов от отца и тревог матери. К тому же в последнее время родители стали часто ругаться между собой.

– Нет, просто... затошнило немного. Я постоянно завтракаю хлопьями, папа. Пора что-то другое начать готовить.

– Ну, это здравая мысль, конечно. Заеду сегодня после работы в пекарню и куплю тебе штруделей с сыром.

Аннабелль улыбнулась. В тарелке плавали хлопья, на которые девушка больше не могла смотреть.

– Хорошо, пап, спасибо. Где мама?

Мужчина стыдливо опустил глаза.

– Мы с ней немного повздорили с утра, она убежала на работу, но, думаю, букет цветов и бутылочка шампанского исправят положение. Как думаешь?

– Было бы здорово. Отличная идея, – буквально механически выдала Белль и встала из-за стола.

Больше ей делать там было нечего. Ее опять ждала дорога через пролесок и школа, а потом возвращение домой.

– Удачи тебе в школе, Аннабелль! – крикнул отец. – Не забудь зонтик. Днем, может быть, будет дождь.

Накинув на себя свой плащик, Морган вышла из дома и побрела в гимназию через лес. Пожалуй, ей хотелось поговорить с Домиником и узнать его поближе. Этот парень казался Белль родственной душой. Мирта и Ингрид – напротив. Девушка всегда ощущала двуличность с их стороны. Каждая популярная девочка двулична, все они стараются стать «своими» везде.

Морган популярность не грозила. Девушка, скорее, забиралась в лагерь нейтралитета. На ссоры с кем-то Аннабелль плевала, ведь в школу ходят для получения новых знаний, а не для выяснения отношений. Именно эти рассуждения убедили Аннабелль перестать так сильно обращать внимание на поступки Уилла и расслабиться.

Через десять минут Аннабелль увидела раскрытые двери гимназии. Около входа, на крыльце и на газоне сидели некоторые ребята, разговаривали и смеялись.

– Эй, Аннабелль! – Доминик не заставил себя ждать.

Девушка обернулась и увидела Шантильона, стоявшего около входа в школу. Аннабелль рассмешил наряд приятеля: шарф, которым он замотался, был слишком огромным даже для такого высокого юноши, каким был Доминик.

– Привет, – подоспела девушка, – классный шарф.

Шантильон улыбнулся.

– Спасибо, бабуля прислала из Торонто. Там сейчас знатно похолодало. Как твои дела, Аннабелль? Бледная ты какая-то. Давно кушала в последний раз? – все так же сохраняя улыбку, спросил он.copy right hot novel pub