Эх… глупая ты, Ленка.
Тридцать семь лет, а ума так и не нажила. Одни эмоции и эгоизм…
Надо будет попросить у Антона прощения, за то, что действительно полезла не в своё дело… С этими тяжелыми мыслями я засыпаю.
Проснувшись утром и спустившись к завтраку, я узнаю, что Антон так и не появлялся. Это очень настораживает. На мои вопросы, не звонил ли он и не давал ли каких-то указаний по поводу меня, охранник пожимает плечами и отговаривается: «Мне Антон Васильевич утром позвонил, и сказал вас сопровождать, если вы куда-то решите съездить. Больше никаких указаний не было».
И то хлеб… С ним все хорошо.
И опять день длится неимоверно долго. Я брожу как неприкаянная по квартире. В комнату к Антону боюсь заходить. Вдруг опять начнет возмущаться, что лезу в его дела? Пытаюсь почитать что-нибудь через телефон, но нет никакого желания.
Зато есть огромное желание увидеть Антона, или хотя бы поговорить. Но он общается с кем угодно — c поваром, например, или c охранником, но только не со мной.
А звонить ему сама я не хочу… Что я вообще скажу?
Поэтому приходится довольствоваться лишь картинами. В принципе тоже неплохое времяпровождение.
Шута. Только не смешная.
Ах, да! Еще Валентина Павловна иногда подходит и советуется по поводу каких-то хозяйственных мелочей. Убраться ли ей в моей комнате? Может? что-то из вещей отправить в химчистку? Составить ли меню на следующую неделю? И тому подобное… Хотя мне кажется, что она бы и без моих ценных, в особо жирных кавычках, указаний обошлась, и спрашивает лишь для приличия.
После обеда я готова уже лезть на стену. Плюнув, решила все же съездить к дочери в гости, но в дверь моей комнаты постучалась Валентина Павловна. В руках у неё три больших белых коробки.
— Это курьер прислал, от Антона Васильевича, — поясняет она, входя в комнату.
— Тяжелые? — вскакиваю я с широкого низкого подоконника, на котором уже почти час провела, разглядывая пейзаж за окном.
— Ой, нет, что вы! — улыбнувшись, она ставит их на кресло. И указывает на запечатанное письмо поверх коробок. — Тут вам еще послание, от Антона Васильевича, наверное. А я побегу, а то у меня там пригорит.
— Спасибо, — на автомате говорю я и, быстро подойдя к коробкам, беру конверт и вскрываю его.copy right hot novel pub