Лина помедлила какое-то время, но все же начала снимать одежду. Уже в коридоре, пока шла до двери начальница СБ, она поняла, что у нее нет выхода. Ведь если ей напишут плохие рекомендации, то ее действительно на приличное место работы больше никто не возьмет. Конечно, насчет районных больниц он преувеличил, там всегда персонала не хватает, и ее возьму без проблем. Но для Лины в этом нет никакого смысла. Ей нужна частная клиника, хорошее место, чтобы продолжать платить адвокату, иначе она просто потеряет своего мальчика навсегда.

Какие-то мгновения она колебалась, ей не хотелось превращаться в шлюху, которую будут иметь все с подряд. И даже подумала плюнуть и уйти, особенно в тот момент, когда увидела, как стремительно к ней приближается мужчина. Но когда её рука оказалась в его горячей ладони, то она поняла, что нет! Она не сможет бросить своего малыша в незнакомой стране, с таким подонком отцом, и больше не сопротивлялась.

В конце концов, она же не девственница?

Ну, подумаешь, потерпит немного, и он ее отпустит.

Однако когда она зашла в комнату, то Лине почему-то на душе стало совсем обидно и грустно, и жалко себя дуреху, что попала в такую ужасную ситуацию, да и снова в мужчине ошиблась, что захотелось даже расплакаться. Наверное, где-то глубоко в душе, она надеялась на то, что этот мужчина не такой, как все, что он другой. А он завел ее в свою комнату, да еще и развеселился от ее состояния, начал подтрунивать. От чего Лине совсем мерзко стало на душе, но хоть плакать расхотелось.

Она старалась не смотреть на Германа, пока тот быстро сбрасывал с себя одежду прямо на пол, и сконцентрировалась на том, чтобы раздеться самой.

Он как назло замер голый возле кровати, ожидая, когда она снимет всю одежду, и сверлил ее своим горящим от возбуждения взглядом. Руки, плохо слушались ее, но все же она справилась. И когда Лина осталась в одном лифчике и трусиках, Герман не выдержал. Он резко повалил ее на спину, и начал покрывать ее шею и ключицы поцелуями. Лина старалась расслабиться, но у нее ничего не получилось. Мужчина действовал слишком напористо. Быстро расстегнул лифчик, сдернул его с такой силой, что у Лины на коже даже ссадины остались. Она лишь зажмурилась и закусила губу, чтобы не вскрикнуть.

А Германа уже полностью захватило возбуждение.

Кожа девушки из-за мягких, почти невидимых волосков, была словно бархатная. Он наслаждался ее запахом, и мягкими ощущениями, когда касался ее губами.

У Лины была небольшая грудь, но с большими сосками, и мелкими еле видимыми растяжками.copy right hot novel pub