Явившись на пары утром следующего дня, я подсела к сонным, едва продирающим глаза девчонкам и сунула каждой по стаканчику горячего шоколада из кофемата, из-за чего удостоилась благодарственных од. С улыбкой внимая хвалебным речам подруг, оглядела аудиторию.
Одногруппники не горели жаждой знаний, предпочитая ловить последние минуты перед римским правом. Кто-то дремал, подложив под голову руку; кто-то с головой был погружён в в свой телефон; а кто-то, как и мы, потягивал из коричневых пластиковых стаканчиков обжигающий губы горячий шоколад. Только он был самым сносным напитком в кофемате. От остального хотелось плеваться.
Промелькнула мысль о том, что девчонок надо обязательно сводить в «Крокодил»: они, как я, будут в восторге. Прозвеневший звонок заставил отвлечься от размышлений и ровно сесть на стуле. Последний в этом году учебный день потёк своим чередом.
На юридической психологии мы, обуреваемые почти летней жарой студиозисы, как воспитанники детского сада, вырезали из цветной бумаги аппликации и клеили на листе — преподаватель Мария Фёдоровна Скоробогатова отличалась неуёмной фантазией.
Обращалась она к нам исключительно уменьшительно-ласкательно. И самые лучшие, как она сама говорила, за четыре десятка лет её преподавания «котики», «птички» и «мышата» воодушевленно творили. Суть задания была проста: из предложенных Скоробогатовой фигур и цветов сделать аппликацию, которую затем она проанализирует и даст нам психологический портрет.
На этих парах раз в две недели мы отдыхали морально и действительно чувствовали себя самыми-самыми. Несмотря на то, что Мария Фёдоровна вместе с мужем были заслуженными психологами, авторами множества книг, в университете на них смотрели скорее с сочувствием, чем с уважением — а все странности списывали на «возраст».
Вот только для студентов чета Скоробогатовых была лучшими преподавателями. Хотя сперва мы с осторожностью и скептицизмом относились к задаваемым нам заданиям.
Сейчас же я подходила к Марии Фёдоровне, скромненько ютившейся за преподавательским столом, с опасливым интересом — что она «увидит» в моих трудах? Сухонькая, но живенькая и бодрая старушка взяла в руки мой листок и мельком взглянула на него сквозь толстые линзы очков. Её рыжие тонкие волосы, заплетённые в две жидкие косички, всколыхнулись, когда Мария Фёдоровна покачала головой.
— Котёночек ты мой, — она ласково улыбнулась. — Ну чего ты такой комочек сомнений и неуверенности? Смотри, какая красавица, а неуверенности в себе хоть отбавляй. — Она говорила тихо, да и расположенный в отдалении от студенческих парт стол служил небольшой гарантией конфиденциальности нашего разговора. — Ты очень много переживаешь из-за мелочей. Ты так сильно желаешь всё контролировать, что не можешь принять себя, своё место в мире и мир сам. Поверь, Кристиночка, этот контроль — эфемерный. Нет-нет-нет, — она часто-часто закачала головой. — Он тебе ничего не даст. Если ты примешь себя такой, какая ты есть, перестанешь строить планы по поводу и без, тебе легче будет.copy right hot novel pub