Проснувшись в тишине, я вдруг поймала себя на мысли, что начала привыкать и к этому. Снова это чувство настораживало и отпугивало, но и одновременно не давало полностью расклеиться.

С этими мыслями я направлялась в больницу к отцу. Туда я приходила тогда, когда тот дремал или же спал, чтобы лишний раз не мешать своим столь частыми посещениями.

И вот, чуть поправляя уголки одеяла на койке, протирая тумбы и ставя на них фрукты с едой, я осторожно обернулась на отца, когда начала ловить станции на радиоприёмнике.

— Скоро приедет Шерон, — тихо напоминала я. — Я жду её точно так же, как и ты…

— Я знаю, — слабо послышался ответ.

— Давно не спишь?

— Весьма.

Приоткрыв окно, я вдохнула полной грудью этот весенний воздух. Сразу комната наполнилась лёгким ароматом вишни, ветки которой спадали прямо к этому этажу. Тёплый и приятный ветер закружил белые больничные занавески, и на секунду даже показалось, что я вовсе не в этом холодном и мрачном помещении. Не знаю как, но в последнее время я будто и забыла, что раньше так не любила больницы и врачей. Этот страх постепенно ушёл на второй план.

— Пап, ты должен поправиться, — говорю я, смотря на небольшую лужайку, где работники стригли газон и поливали клумбовые цветы. Отец промолчал, а я всё так же стояла к нему спиной и крепко сжимала в руках край блузки. — На улице отличная погода, я буду выходить с тобой вечерами. А то такими темпами ты вообще застрянешь тут надолго, — я усмехнулась, а со стороны папы вновь было молчание.

За последнее время я слишком много думала о плохом.

Но сейчас так просто сдаваться я не собиралась. Я буду цепляться за каждую возможность что-то улучшить или изменить.

— Я ещё заметила, что твои волосы стали… заметно короче, — ослабив хватку, я непринуждённо развернулась и лёгкой походкой направилась к отцу. Ненужно показывать и долю сомнения в его поправке. Пусть папа считает меня легкомысленной, но не той, кто так просто опустит руки.

— Да, мне пришлось. Моего лечащего врача они безумно раздражали, — папа чуть приподнялся и облокотился о подушку чуть выше. Теперь он почти сидел.

— Тебя же тут нормально кормят? Ты похудел, — подметила я, усаживаясь на кресло рядом. Положив на колени радиоприёмник, я принялась дальше искать нужную станцию.

— Это на пользу, — всё продолжал держать настрой отец. — Я давно хотел сбросить пару тройку кило.

— Ха, пап, — изогнув бровь, я облокотилась о спинку кресла.

Наконец радио поймало нужную станцию, и комната наполнилась приятным и спокойным звучанием папиных старых любимых песен.

После взглянув на часы, я расстроилась.

— Вот и прошёл час. Мне пора идти, — начала я, вставая с места. — Твой лечащий врач сегодня дал мне только это время на посещение.

— Надеюсь это не из-за моих длинных волос он такой злой. Он же ещё не видел, что их состригли.

— Думаю, теперь это точно поднимет ему настроение, — я улыбнулась, когда начала брать свою сумку. Моё время уже давно вышло, поэтому в приёмной мне снова сделают замечание. — Увидимся завтра, я приду… к вечеру.

— Отлично, — отвечал отец, шурша пакетами. Туда я положила его любимые фрукты. — Буду ждать, Лу.

Но после услышав знакомый мотив песни, я даже остановилась.

— Твоя любимая Nirvana, — сказала я последнее, перед тем как выйти. Но папа меня уже не слышал, он будто ушёл в себя, ведь на него вновь нахлынули те сильно любимые им воспоминания, связанные с этой песней и группой. Я не стала ему мешать, поэтому молча вышла из палаты.

******

Поднимаясь по ступенькам к своей квартире, на лестничной клетке я вновь услышала знакомые голоса соседок. «Да сколько же можно?» — всё не давали мне покоя эти мысли.

— …да его картины никто и не скупит, — насмешливо говорила одна из всех.

— Ой, да брось, я бы купила. Могу поспорить, что у него есть хорошие работы.

— Ты только недавно заселилась сюда, ты не видела всего того хаоса, что он выносил из дома, — послышался смех. Я остановилась. — Он, кажется, носил картины для какой-то выставки своего друга, — я сразу подумала о Генри. — Но пользовались ли они там спросом: я не знаю. Думаешь, ктото купил их? — я от недовольства фыркнула.

— Я… видела его дочь, она вполне… вполне ничего.

— Кто знает как проявится её характер, — всё продолжала возмущаться та самая болтливая дамочка.copy right hot novel pub