Монотонный механический голос на двух — общем и английском — языках объявлял о скором прибытии лайнера, и Мэйнарт, устало вздохнув, прикрыл глаза и машинально поправил голову Исана на своей груди. Почти суточная задержка рейса не способствовала ни хорошему настроению, ни самочувствию, потому Исан выбрал наипростейший способ справиться с выматывающим ожиданием: дремать, используя Мэйнарта в качестве спального места. Хотя особой мягкостью тот и не отличался, но всё равно был удобнее металлических сидушек в пассажирском терминале.

От волос Исана пахло стандартным моющим средством, имеющемся в каждой душевой кабинке союзных казарм, и чем-то ещё, едва уловимым. Тем, что Мэйнарт никогда не ощущал до их сближения и в то же время знал — запах будет именно таким.

Толчея зала ожидания раздражала своим приевшимся за несколько часов мерным гулом и серостью человеческих одежд, но на душе было спокойно. Единственная причина неудовольствия состояла в том, что отпуск на Нирайди сократился на день — и вместо положенных двенадцати дней придётся остаться дома на одиннадцать. Это если повезёт со следующей пересадкой.

Знал ли Мэйнарт, сбегая с Нирайди в Союз, что вернётся с Исаном? Не просто его любовником, а уже мужем, от которого он ждёт ребёнка. Парой. Хотя никаких ответных признаний Исан так и не сделал.

Почти три цикла назад Мэйнарта гнала горевшая в душе обида на жестокость судьбы: Исан находился рядом, но принадлежать ему не мог, как и раньше. Более того — встретил керийца и ради него готов был манкировать своими обязанностями и даже дезертировать. И смотрел на это мелкое невзрачное недоразумение совсем не как на законного мужа или до отвращения блядского Кали — иначе, с нежностью и заботой; видеть это оказалось и удивительно, и до рези в глазах обидно. Отрезвляюще: нет ни малейшего шанса, что Исан когда-нибудь так посмотрит на Мэйнарта. А Мэйнарт, в свою очередь, не сможет наблюдать счастливую семейную жизнь своей несчастной любви — после рождения ребёнка от Верна Исан разведётся, и тогда уже у него появятся желанные дети, а не зачатые из долга перед Империей. И, естественно, он будет приезжать с ними на Нирайди…

Жить так дальше Мэйнарт был не в силах, потому уехал в абсолютную неизвестность, браня себя за инфантилизм и слабость духа. Сам во всём виноват и не искал себе оправданий, только злился на весь мир, больше всего — на отца. На кого же ещё?

Свой первый сексуальный опыт Мэйнарт получил довольно рано, и никто в к-рутской среде не считал это предосудительным, только Кай, угадывая дальнейшие события, рассказал историю знакомства с Вейраном: встретились, когда им было всего по четырнадцать циклов, в академии на Керии. После нескольких раундов переговоров кланы Эттри и Делавари решили, что в свободное от учёбы время юный Кайлис будет жить в семье наместника Нирайди, но в отдельной комнате, и если его кто-то к чему-то станет принуждать, то немедленно отправится домой.

Тогда главы кланов не верили в серьёзность намерений подростков, но семья Делавари дала им возможность, которую Вейран и Кайлис использовали благоразумно — после окончания учёбы и совершеннолетия заключили официальный брак, а затем на свет появился Венгейм.

Только через несколько циклов безоблачной совместной жизни Вейран признался мужу, что уверен был в таком исходе с самого начала, почувствовал свою пару и уже ни на кого не смотрел. Кайлис же проникся чувствами не сразу, но со временем полюбил мужа всем сердцем. Они так и остались друг у друга первыми и единственными — и вряд ли ситуация поменяется в будущем.

Кай сперва связал подобные откровения Вейрана с влюблённостью в юном возрасте — подростки склонны к максимализму, — но в истории семьи наместника насчитывался не один подобный случай.

К примеру, Вейтар Делавари довольно долго добивался взаимности от Нейссана Ауллари, наплевав на то, что тот был выходцем из враждебного клана с Орти. И семья приняла избранника — пара прожила богатую событиями жизнь, в конечном счёте приведшую к переносу столицы с Орти на Нирайди. Ведь полукровка Нейссан, несмотря на к-рутскую внешность, являлся не только керийцем по рождению, но и аристократом и политиком.

Мораль рассказа отца Мэйнарт уяснил: не стоит размениваться на случайные связи, когда можешь встретить свою судьбу. Внутренне, конечно, посмеялся, не веря в озарение свыше, а меньше чем через один стандартный год замер на нижней террасе Дома, разглядывая гостей, которых привёз на Нирайди Рей, двоюродный брат Вейрана.

Трое керийских детей — двое постарше, циклов по одиннадцать-двенадцать, и совсем ещё маленький, один из мальчиков держал его на руках. По-свойски, по-взрослому. Именно этот подросток и приковал внимание Мэйнарта: бледный, с таким отчаянием в ярких синих глазах, что защемило сердце. Нежеланный и нелюбимый ребёнок — вопрос договорного брака не раз обсуждался в гостиной Дома, — Рей до смерти второго мужа не принимал участия в жизни сыновей: старшего Исана и младшего Эриена, родившегося не больше двух циклов назад.

Третьим был Верн — внебрачный сын императора и теперь единственный наследник престола. Не считая, конечно, самого Рея, младшего брата монарха, который предпочёл остаться регентом.

Верн и Исан походили друг на друга как две капли воды, даром что кузены, а не родные братья, керийцы, оба светлым пятном выделялись в обстановке Дома и в окружении к-рутов всех возрастов. Но Мэйнарт не сводил глаз именно с Исана. Не выразить словами, что он испытал: совсем не банальное вожделение, не хотелось и подходить знакомиться с обескураженным мальчиком. Знал, что пришлось пережить Исану совсем недавно: смерть отца, государственный переворот, плен у мятежников, а потом его взял под опеку Рей, ранее никогда не проявлявший внимания к детям от Лаиса Рэеллина.

В действительности Мэйнарту стало страшно — теперь он понял, что почувствовал Вейран, впервые увидев Кая. Или почти легендарный Вейтар при встрече с Нейссаном. Это не было ошибкой: Мэйнарт просто знал. И уже ничего с этим поделать не мог.

Правда, на разговор с отцом он решился лишь через несколько дней, когда Рей вместе с сыновьями и племянником вернулся на Керию — предстояло навести порядок в Империи после восстания. И тут Мэйнарт почувствовал себя в западне, стенки которой сходились с большой скоростью, стремясь его расплющить: Кай сказал, что Исана и Верна обручили ещё до их рождения. «Он не для тебя», — четыре негромко сказанных слова прозвучали приговором. Интересы Рэеллинов в Империи превыше всего; какой-то сын наместника не имеет права вмешиваться в упорядоченную картину мира, тем более теперь, когда дело касается наследника престола, обязанного родить детей с правильным набором генов.

Мэйнарт слушал отца, не до конца улавливая смысл, сначала даже показалось, будто ничего страшного и не произошло — мало ли в Империи симпатичных керийцев? По-настоящему накрыло только через несколько циклов, когда резко и без предупреждающих симптомов обрушилась волна одиночества.

Ни-че-го. Мэйнарт ни к кому ничего не чувствовал, хотя у него случались короткие интрижки и с к-рутами, и с керийцами, но дальше пары встреч дело не заходило. Из-за равнодушия, которое не спрятать за искромётностью шуток и умелостью ласк. Мэйнарт и не пытался — а в редкие визиты Исана с Верном на Нирайди старался держаться подальше, постоянно срываясь после их отъезда. Причину случайных пьянок, случайных связей и случайных драк скрыть от телепата, которым являлся Кай, было невозможно, и отец сам поднял тему династического брака императора: оказывается, Рей как-то проговорился, что после рождения второго ребёнка разрешит паре развестись.

Значит, у Мэйнарта ещё есть шанс! Налаживать общение оказалось непросто — времени катастрофически не хватало, а сдержанный и по-керийски воспитанный Исан не приходил в восторг ни от к-рутского чувства юмора, ни от еды, ни от шумной атмосферы, царящей в доме Делавари. Обычная вежливость, не более. Когда с радостью не общался бы с роднёй, но ввиду приличий приходится.

Мэйнарт чувствовал это отношение, и его разрывало на части теперь уже от смешанного с душевной болью нереализованного желания: из худосочного подростка Исан превратился в довольно высокого юношу, во внешности которого сочетались керийское изящество и физическая сила — намёк на к-рутскую кровь.

К полукровкам на Нирайди часто относились снисходительно, Мэйнарт, несмотря на доставшиеся от керийских предков голубые глаза, и сам любил иногда подтрунивать, но тут просто не имел возможности сопротивляться: Исан не был полукровкой, не был суженым Верна Рэеллина. Он был всем для Мэйнарта. И одновременно ничем, поскольку их жизни и интересы шли параллельными курсами.

Как и члены императорской семьи, Мэйнарт умел носить маску: он был старше Исана, потому легко скрывал истинные чувства, сохранял весёлую улыбку на лице и продолжал общаться через боль.copy right hot novel pub