ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Отвезти Альфию домой, все же, не получилось. Дорогая сердцу Гульнары гостья, вдруг, сославшись, что ей нужно «заехать по делам», вызывала-таки такси, и уже спустя 10 минут покинула квартиру.

А вот Карим, решительно настроенный на прогулку, после ужина, отвез жену и дочку на давно полюбившуюся им березовую аллею. Да, путь до неё был недолгий, и можно было дойти пешком, однако Карим, обеспокоенный состоянием Яны, решил перестраховаться.

Они гуляли, наслаждаясь нежной прохладой. На темнеющем небе проступила желтая, как головка сыра, идеально круглая луна. Домой совсем не хотелось возвращаться. Ни Яне, ни Кариму. Эта аллея стала для них двоих островком спокойствия и гармонии. Ощущение безмятежности не портили даже назойливые комары.

Увы, как бы ни хотела Яна идти назад, материнский долг обязывал её позаботиться о дочке. Майя, хоть и была воодушевлена поздней прогулкой, надышавшись свежим воздухом и набегавшись, начала зевать. Пора было укладывать малышку спать.

Уже когда Карим заворачивал к подъезду дома, в глаза Яны бросилась уезжающая от него скорая. Сердце молодой женщины наполнилось тревогой и ужасающим предчувствием, как тогда, когда не стало бабушки.

Не помнила, как вышли из машины, как оказались внутри квартиры. Карим ринулся в комнату к матери, а Яна в коридоре встретилась взглядом с Алсу. Та выглядела странно – затравленной и вымотанной. Жена Руслана спешно отвела взор в сторону.

- Что случилось? – голос Яны дрожал от переживаний.

Алсу, метнув в её сторону быстрый взгляд, стала обуваться. Послышался её приглушенный голос:

- Ты не переживай особо, тебе нельзя.

- И все же… Ведь скорая приезжала.

Алсу, закончив завязывать тесемку босоножек, выпрямилась во весь рост. В темных глазах блеснуло тщательно утаиваемое чувство вины. Яна поняла – та хотела что-то сказать.

- Всего лишь давление поднялось у неё, - Алсу выдержала паузу, - ничего больше. Врач сказала, что в её возрасте так бывает.

Яна, кивнув головой, повела Майю в ванную. Умыла её, тщательно вымыла руки. Пока вытирала дочку, внимательно прислушивалась к звукам, исходящим снаружи. Нервничала, переживала за свекровь и за мужа. Уже проходя мимо спальни свекров, Яна, не сдержавшись, остановилась возле приоткрытой двери.

Взгляд молодой женщины скользнул внутрь. Там, на широкой кровати, сложив руки на груди, лежала Гульнара. Бледный свет ночного бра освещал её полное, розовое лицо. Возле матери, спиной к двери, сидел Карим. Даже не видя его лица, Яна чувствовала, как напряжен муж.

- Карим, сыночек, ты не переживай, - голос свекрови был слабым, с легким придыханием, - родители не вечны. И я, видимо, тоже скоро умру.

- Мам, не говори так, - мягко попросил Карим.

- Ах, Карим, - тяжелый, жалобный вздох. – Кто ж тебя будет любить? Кто еще будет так заботиться о тебе, как не я?

Послышалось глухое рыдание Гульнары. Яна, ощущая смесь печали, страха и обиды, поспешила скрыться с дочкой в спальне.

Несколько часов Яна провела без сна, ожидая Карима. Создавалось ощущение, что минуты тянутся как часы. Ворочаясь с бока на бок, молодая женщина тщетно пыталась найти удобную для себя позу, в которой, расслабившись, она смогла бы заснуть.

Не могла!

Сердце Яны, любящее, верное сердце, сейчас вместе с мужем разделяло его переживания. Знала она, каково это терять близких, помнила всё и понимала сейчас Карима.

Наконец, когда часы показывали половину первого, у двери послышались мужские шаги. Яна прислушалась – Карим шел так тяжело, словно без отдыха занимался чем-то таким, отнимающим физическую силу. Молодая женщина, испытывая искреннее сочувствие и желание поддержать мужа, терпеливо ждала, когда же он ляжет в кровать. Как только это произошло, Яна нежно обняла Карима за шею, прильнула к нему вся. Словно думая, что вот так, собой, сумеет защитить, сберечь любимого от боли и несчастий.

- Карим, - шепнула ласково.

- Яна, - тяжелая ладонь легла на женский затылок. – Знаю, что хочешь поддержать. Спасибо. Давай спать, ягодка.

Карим уснул, а Яна еще долго лежала, не в силах погрузиться в сон. Невыносимая тяжесть сдавливала её грудь, а предчувствие чего-то дурного, повиснув в воздухе, стало буквально осязаемым…

Последующие четыре дня развивались по одному и тому же сценарию – Карим уходил на работу, возвращался домой около 6 вечера, ужинал, и сразу же шел к матери. Иногда к старшему брату присоединялся и Руслан.

Гульнара все эти дни практически не покидала спальню. Яна пару раз заглядывала к ней, заносила обед, приготовленный собственноручно – куриный бульон и легкий салат. В ответ молодая женщина получала сдержанное, сухое: «Ряхмят» (татар. спасибо). Однако судя по обнаруженным в раковине тарелкам, которые были не тронуты Гульнарой, Яна пришла к выводу, что свекрови не очень нужна была её готовка.

Конечно, это вызвало неприятные чувства у Яны, ведь она старалась от души, желая помочь больному человеку. Не желая зацикливаться на этом, молодая женщина возобновила утренние прогулки с дочерью, к тому же, на помощь к свекрови приехала её сестра, да и муж, Эмиль, тоже был дома.

Без сомнения, Яна скучала по мужу и времени, проведенным только с ним. Сейчас, все, что доставалось ей и дочери – пару минут утром и перед сном. Остальное время было отдано работе и больной Гульнаре. Давя в себе странные, противоречивые чувства, Яна снова и снова твердила себе, что свекровь больна и нуждается в заботе. Скоро, непременно скоро, наступит облегчение. Все встанет на круги своя.

И действительно, на пятый день Гульнара начала выходить из спальни и даже прогуливаться рядом с домом. Все это случалось днем, когда мужчины были на работе. Но стоило только настенным часам показывать 4 часа, как свекровь тут же, спешила вернуться в спальню, дабы в очередной раз встретить своих мужа и сыновей именно там.

Совсем скоро в голове Яны случилась несостыковка.copy right hot novel pub