ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Ровно месяц длилось негласное мирное «соглашение». Гульнара часто уезжала, проводя время то у сестры, то на даче. Когда семья встречалась за одним общим столом, все делали вид, что ничего не случилось. Словно и не было того недопонимания, грубых слов и манипуляций.

Мирно, вежливо.

К концу июня Яна начала сомневаться – быть может, что-то ей действительно показалось? Потому что, глядя на радушное лицо своей свекрови, женщины с хохотом рассказывающей о том, как она любит детей, да и весь мир, Яна не верила, что именно этот человек еще недавно источал злость и бессердечность.

«Кто прошлое помянет – тому глаз вон».

Кажется, это стало правилом семьи.

Все придерживались его, кроме Яны. В памяти, помимо её воли, всплывали грубые слова Гульнары. Они пробуждались в любое время суток, но чаще всего – перед сном.

Молодая женщина, пытаясь понять, как отпустить эту ситуацию, перекопала весь гугл. Однотипные советы – простить обидчика, написать ему гневное письмо и разорвать (письмо, естественно), не работали. Яна даже стала сомневаться, а нормальная ли она сама? Или же, словно мазохистка, вцепившись в обиду, получает от неё удовольствие?

Какая-то часть души молодой женщины не верила до конца, что человек, а именно свекровь, может так быстро измениться. Для таких перемен нужны и время, и серьезные испытания, и мудрость… Так подсказывало внутреннее чутье Яне. Жить в ожидании очередного подвоха, жить в напряжении, с каждым днем становилось все труднее. Это отравляло Яну.

В конце концов, устав носиться с этими размышлениями, молодая женщина буквально заставила себя принять ту мысль, что случай с Гульнарой – особенный. Что та, вероятнее всего, прониклась пониманием, сочувствием к своей невестке и приняла поистине наимудрейшей решение – не лезть в молодую семью.

Ведь в жизни всегда есть место чуду.

Яна не хотела воевать, и потому поверила в эти благие перемены. Добавьте сюда состояние беременной женщины, и вы поймете, почему Яна выбрала оттеснить все обиды в прошлое.

- Может, такая подойдет? – Карим указал рукой в сторону графитово-серой коляски. – Нейтральный цвет, не маркая.

Яна подошла поближе. Окинула внимательным взором будущий транспорт своего ребенка. Представила, как везет малыша там.

- Да ну, - молодая женщина нахмурилась, - мне не нравится. Хочется поярче, Карим.

- Яры, пошли тогда вон в тот ряд, там как раз поярче, - Карим, подхватив на руки Майю, пошел вперед, Яна – следом за ним.

На первом этаже торгового центра они были не единственными покупателями. Еще несколько парочек, ожидающих пополнение в семье, так же искали подходящую коляску. Правда, в отличие мамочек, находящихся уже на приличном сроке (7-8 месяцев), Яна была с едва заметным животиком, который, впрочем, был виден лишь тем, кто знал о её беременности. Первый триместр только подходил к концу.

- Может, эту? – Яна остановилась возле сиреневой коляски.

Карим подошел к жене. Окинув критическим взглядом транспорт, присел на корточки и потрогал колеса.

- Не, колеса плохие, - изрек свой вердикт мужчина. Поднявшись, Карим, минуя ряд с колясками, выдержанных в молочно-белых тонах, остановился возле зеленой.

- Во, нормальный транспорт, и колеса хорошие, и ручка удобная.

- Не знаю, Карим, - Яна провела рукой по плотной ткани коляски. – Вроде все так, но пока – мне не нравится.copy right hot novel pub