Тот день начинался, как обычно. Я собиралась к Алёше, когда пришёл Пичугин. Мы столкнулись в дверях. Я выходила, а он входил.

— К Збарскому спешишь? — спокойно без тени ревности, спросил Никита.

Я сразу выпала в осадок. Он знает. Закрыв дверь, я осталась.

— Ты… — хотела я ответить на вопрос вопросом.

— Знаю, — опередил он меня, — и знаю уже две недели.

Никита не устраивал сцен, как ревнивый муж. О боже, какие сцены, я даже ему не жена. Полковник не спеша раздевался. Фуражку на полку. Тужурку с кобурой на вешалку. Тут же принялся за гимнастёрку. Медленно вытаскивая с петлиц одна за другой пуговицу, смотрел на меня. Я тоже не сводила с него глаз, пытаясь найти в своём мозгу хоть какое-то оправдание. Или, может, хотя бы новую ложь. Мне катастрофически не хватало времени. Разве можно что-то придумать за мгновение длиною в шесть пуговиц. Меня выбивала из колеи, мысль о его железном спокойствии. В его глазах я не могла разглядеть ни одной эмоции и это пугало меня.

— Можешь не спешить на улицу Жаресе в дом четырнадцать, квартиру семь, комнату три.

Адрес он назвал точно. Мои руки похолодели, а щёки загорелись, как от огня. Я не могла понять, моё сердце бьётся или уже остановилось. Вжавшись в закрытую дверь спиною, я прошептала:

— Прошу, Никита, не трогай его.

И тут до меня дошло. Пичугин знает адрес. Значит, уже всё напрасно. Алёшу, моего голубоглазого мальчика, забрали, как и Федьку. Я виновата. Это из-за меня так поступили с ним. Кто он теперь? Предатель? Шпион? Враг народа?

— Отпусти, Никита, — взмолилась я. — Если хочешь кого-нибудь наказать, то накажи меня. Я виновата. Я изменяла тебе. Я совратила этого юношу. Он ни при чём…

Никита стоял с видом победителя. Моя и Алёшина жизнь была в его руках.

— Я уже наказал тебя, Лизонька.

— Нет. Я здесь с тобой, а он? — я запнулась, от удушающей меня злобы и беспомощности. — Где он?

— Вчера я сам вручил ему перевод на границу в Брест. Хватит в городских частях сидеть. Страна огромная, границы обширные.copy right hot novel pub