В этой комнате – наполовину гостиной, наполовину кабинете – витали в воздухе звучные фантомы русского романса, потрескивали граммофонным электричеством, тянули аристократично гнусавым голосом ностальгически знакомые слова и с лихостью цыганской летели в танце цветастыми юбками, снисходительно выдавая в особо томные моменты виртуозный струнный перебор. Вот таким был привкус тишины в этом месте. Розен слушал, и слушал, покачиваясь взад-вперёд в обнимку с подушкой почти неразличимым в полумраке согбенным силуэтом в углу старого дивана.

Артемий Иванович шаманил у письменного стола – вокруг него тишина мигала зелёными столбиками цифр и длинными рядами компьютерных кодов. Наконец, он сложил в две стопки просмотренные книжечки в мягких обложках – все карты оказались дубликатами – и пальцем стянул очки на самый кончик носа.

– Первый раз вижу секретные протоколы к картам. Слышать доводилось, но в руках держать – никогда.

Розен шумно выдохнул, отложил подушку и сместился на край дивана, как будто готовился вскочить с него в любой момент.

– Их опечатывают, – пояснил он. – Каждый. И в сейфе хранят. И выдают только по истечении срока давности.

– Тогда откуда у тебя на руках дубликаты, как я понимаю, актуальных на данный момент протоколов?

Артемий Иванович подождал немного, но, поскольку Розен молчал и глядел на него непонятным стеклянным взором, осторожно предположил:

– Ты сам их делал?

Розен кивнул.

– С меня подписка о неразглашении?

Розен отмер и тихо засмеялся.

– Давай формальные моменты на потом оставим, – отмахнулся он. Энергично поднялся, не спеша, прогулочным шагом дошёл до письменного стола. Присел на краешек столешницы, так что Артемию Ивановичу пришлось теперь глядеть на него, задрав голову кверху. – Я сначала объясню кое-что.

– Внимательно тебя слушаю.

Артемий Иванович чинно сложил руки на животе и слегка сполз на сидении вниз, чтобы удобнее было смотреть на возвышающегося над ним собеседника. Но Розен поулыбался, снова вскочил и принялся расхаживать по комнате, выразительно жестикулируя в особо значимые моменты своего рассказа.

– Ты знаешь, у меня есть такие подопечные, которые сами себе давно уже карты делают, когда хотят вернуться. Но они всё равно всякий раз ко мне с этими картами приходят, потому что, чтобы достичь нужного результата, им нужен кто-то ещё, кто сделает что-то с тобой. Понимаешь?

– Типа собьёт машиной или, наоборот, потеряет для тебя свой кошелёк?

Розен беззвучно затрясся от смеха.

– Не обязательно так драматично. Например, кто-то должен сделать твою жизнь невыносимой в определённом плане. Это гипертрофирует твою проблему так, что ты не можешь её игнорировать.

Артемий Иванович недоверчиво прищурился.

– И связь такого рода оформляется секретным протоколом? Почему? Ведь у каждого в карте прописаны все его родственники, друзья–враги, которые давят тебе на мозоли…

Розен замахал руками как мельница.

– Нет–нет–нет! В карте только характеристики, под которые могут подходить очень многие люди. И проявляться эти характеристики могут на разных уровнях в различных вариантах. А вот личный договор оформляется секретным протоколом.copy right hot novel pub