Около двадцати толстых старых прошитых тетрадей с желтыми страницами и кожаными обложками — плод эпистолярных трудов Альвина Рудлога — оказались настоящим сокровищем. Древний правитель несколько раз упоминал огненных духов: то пал у него жеребец, и он вызвал из костра огнегривого скакуна, а потом сказал заветное слово для развоплощения, то сыновья его слали весточки с дальних рубежей страны с помощью пламенных ласточек… то напали на него враги, перебили всех спутников, но встали на его защиту огневики в виде пылающих вихрей… Не раз Альвин-Иоанн отмечал, что надо относиться к огневикам с уважением и не жадничать, подкармливать ароматными маслами, ценной древесиной, смолой или янтарем.
— Если бы не серьезный общий тон записей, я бы решил, что твой прадед фантазирует, — признался Мариан, просматривая очередную тетрадь и зачитывая вслух всё новые удивительные подробности взаимодействия словоохотливого Альвина и огненных духов.
— Как сказки читаешь мне, — согласилась Василина, улыбаясь. — Жаль, Алинки нет, она бы с удовольствием к нам присоединилась. — На мгновение уголки губ королевы опустились, и она вздохнула. — Не терпится сестрам рассказать, у них ведь тоже должно получаться призывать, Мариан. По крайней мере у Ангелины, да и у Маринки тоже…
Для Василины эти вечерние чтения, игры с искрянками и упражнения с огнем стали отдыхом. Слишком тяжелы были новости с фронтов, и слишком много приходилось делать днем: и выезжать в госпитали, и встречаться с военными, и выслушивать отчаянные просьбы о помощи от представителей захваченных городов, которые чудом смогли выбраться к королевским войскам. Мариан тоже выматывался, но все так же вставал затемно, чтобы поупражняться с гвардейцами, и уходил тихо, стараясь не разбудить супругу.
Сегодня, когда Байдек уходил на зарядку, в их спальне и гостиной все еще тлели растопленные с вечера камины, и Василина сейчас наверняка дремала в постели, теплая и разнеженная, и дневные заботы еще не прорезались морщинками беспокойства на ее лбу и переносице…
…Он издалека увидел, что у дверей Семейного крыла не стоит охрана, и, насторожившись, ускорился. Слух улавливал отдельные слова, обрывки предложений:
— Нельзя! Нельзя! — сердитая и очень встревоженная Василина.
— …Ваше величество, немедленно вернитесь в покои! Сейчас здесь будет придворный маг…
— …Нет, нет, меня он не тронет, он вам опасен… отойдите!
Что-то, похожее на гулкое то ли ворчание, то ли рычание.
— …Стой! Я приказываю: стой!
Байдек распахнул двери — и в глаза ударило бликами огня. В коридоре по стенам теснились гвардейцы, пытаясь пробраться к королеве. Сама Василина, бледная, испуганно взглянувшая на мужа, тянула руку к застывшему меж людей золотому гепарду, что выгибал огненную спину и тек языками пламени.
Огневик увидел новое действующее лицо, взвился, прыгнул к Мариану, увеличиваясь в размерах, приземлился почти вплотную, обдавая принца-консорта невыносимым жаром, и зашипел-затрещал прямо в лицо.
— Нельзя! — отчаянно закричала Василина. — Это свой! Не смей!
В голосе ее был страх.
— Василек, — ровно проговорил Мариан, глядя в пылающие глаза гепарда и сдерживая панический страх: дух то отстранялся, и видно было, что он раздраженно бьет себя по бокам хвостом, то снова дергался вперед — и барону казалось, что у него сейчас волосы полыхнут от жара. — Помнишь, я учил тебя управляться с собаками? Ты должна дать почувствовать, что ты главная.
— Он меня не слушается, Мариан, — дрожащим голосом проговорила супруга. — Я хотела искрянку позвать, а из камина вырвался он, опрокинул меня, облаял…
— Облаял?
Огневик, словно в подтверждение, коротенько презрительно потявкал, замолк, облизнувшись — меж огненных клыков мелькнул язычок-пламя, — и вдруг рявкнул, сделав выпад вперед, — Василина ахнула, а Байдек, взбешенный этой игрой и собой в роли мышки, поймал золотистый взгляд и рыкнул на все крыло:
— Назад!
Гепард присел, в глазах его засветилось недоумение, смешанное с раздражением, — и он оскалился, полыхнул, припал к полу, готовясь атаковать. Хвост его лупил по бокам как заведенный.
— Нельзя! — снова отчаянно крикнула Василина.
— Назад, я сказал, — тихо и тяжело процедил Мариан, не отводя взгляда, — убирайся обратно в огонь.
Огневик снова дернулся, зарычал в бешенстве, отступая к Василине, — и вдруг присел и прыгнул прямо на Мариана. Принц-консорт рванулся в сторону, понимая, что быть ему сейчас сожженным, закричала Василина — как вдруг в полете огненный дух замер и рухнул на пол, извиваясь. Зарычал, развернулся к королеве, схватившей его за хвост и остановившей прыжок, прыгнул уже на нее — и получил с размаху ладонью по морде. Да так, что отлетел в стену — огромный, пылающий.copy right hot novel pub