Аделина
В любой непонятной ситуации — спи. Это стало моим девизом в новом мире и очень помогло сохранить остатки спокойствия. Жаль только, надолго в покое не оставили — разбудили, неловко поднимая на руки и прижимая к крепкой груди. Я поначалу хотела возмутиться, но, поняв, кто этот негодяй, посмевший нарушить мое уединение, лишь сладко вздохнула и сильнее уперлась носом в его плечо. Хочет человек носить меня на руках — ну пусть, не лишать же его таких маленьких удовольствий?
— Кажется, она проснулась, — услышала я голос слишком проницательного Листара, которого тут же захотелось пристукнуть чем-то тяжелым. — Смотрите, она…
— Устала. Оставьте девушку в покое, мистер Коун. Ей сильно досталось сегодня, — ответил лапочка-Растифор, унося меня в неизвестном направлении и продолжая инструктировать студента на ходу: — Запрись здесь. С зайцами. Никого не впускай и не выпускай. При опасности шли мне вызов и жди на месте. Ясно?
— Какой еще опасности? — донеслось позади. — И почему зайцы остаются мне?! Вы их зубы видели?..
Растифор не удостоил парня ответом.
Судя по доносящимся звукам, мы покинули номер, где остался возмущенный студент, и, пройдя по коридору со скрипучим полом, вскоре оказались у новой двери. Кайрид толкнул ее плечом, после чего бережно внес меня внутрь и уложил на твердую кровать.
И все. Звуки стихли. На какое-то время наступила столь гнетущая тишина, что любопытство очень быстро уложило здравомыслие на лопатки, заставляя приоткрыть один глаз.
Кайрид, лицо которого нависало над моим, чуть улыбнулся, справедливо замечая:
— Проснулась.
Выглядел он потрепанным и уставшим, но в темных глазах все равно притаились смешинки.
Я недовольно открыла второй глаз и пробурчала из вредности:
— Поспишь тут, как же. Немного вздремнула, и ты разбудил. Кстати, как там твоя?..
— В этом номере есть душ, горячая вода, чистые халаты и две кровати, — прервал меня Растифор, выпрямляясь и обретая вид неприступного типа, явно не желающего делиться своими секретиками. — Здесь мы переночуем, Соломинка. Сейчас я уйду, но скоро вернусь с ужином. Никто тебя не побеспокоит, я оставлю защиту на двери. Приведи себя в порядок, если хочешь. Ты, кажется, любительница поплескаться в воде.
Мой ответ снова не потребовался.
И только когда Кайрид вышел, а я села в кровати, пытаясь осмыслить услышанное и окончательно стряхнуть с себя остатки сна, вспомнила про странное видение перед появлением его отца. Об этом стоило рассказать, вот только время было упущено — Растифор сгинул за дверью, не забыв закрыть ее на замок. Потому, устав рефлексировать, я легко отмахнулась от груза давящих сожалений и отправилась, куда меня послали.
Горячей воды в душе не оказалось, но я все равно сполоснулась под тонкой ледяной струйкой и укуталась в теплый синий халат, длиной доходящий мне до пяток. Кайрида еще не было, и, терзаясь смутной тоской, я присела у окна, разглядывая сумрачные улицы Хилстона, так похожие на некоторые наши города. Вспомнились вдруг родной мир, прошлое и события, приведшие меня сюда. Учеба, которую пришлось бросить; работа, которую научилась принимать, но не любить; бабушка, так и не оправившаяся после очередного витка болезни, и квартира, ставшая моей тюрьмой в последний месяц пребывания на родной планете. Перебирая в голове все это, я старалась зацепиться за что-то хорошее, что могло бы вызвать улыбку и желание вернуться домой, но… ничего! В том мире, равно как и в этом, у меня не было никого и ничего. Хотя нет! Здесь были тапочки.
Я улыбнулась, вспомнив заек, и тут же удивленно коснулась собственных губ, разглядывая свое отражение в окне. Вот и ответ. Но имею ли я право на подобное? Может ли этот мир стать родным для “прыгуньи”, за появление которой обеспечена казнь всем причастным?
От безрадостных мыслей отвлек шум. Вздрогнув, я сфокусировала взгляд на том, что творится за окном, и обнаружила нехорошее: на улице начался разгул стихии. Ветер трепал верхушки деревьев, а в стекло немилосердно забарабанил дождь. Крупные капли падали с неба наискось, попадая прямо в мое окошко, навязчиво стучась, будто напрашиваясь на приглашение войти. Ага, сейчас!
Я отпрянула, чувствуя, как мурашки побежали по коже — сказывалась фобия, проявившаяся после смерти родителей, погибших именно в таких погодных условиях. Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия.
— А вот и я! — Растифор, как всегда, появился неслышно, за что и поплатился барабанными перепонками.
Да, я визжала.copy right hot novel pub