Старый, весь в ржавчине вместо прошлой расцветки-камуфляжа, Ми-8П нехотя раскрутил лопасти и довольно бодро поднялся в небо.

Пассажирский вертолет на двадцать восемь мест давал немало простора в кабине. Но некоторые кресла сегодня равно отсутствовали, чтобы людям в красных экзоскелетах было комфортнее стоять плечом к плечу. Часть людей умостилась на креслах, пристегнув ремни безопасности, часть стояла, придерживаясь за кабину у иллюминаторов и больше доверяла сервомоторам.

Зиновий прислушался. Аппарат гудел так, что оглушал, вибрировало все вокруг. Обилие звуков не давало определить есть ли среди них посторонние. Но походило на то, что вертолету с более чем полувековой историей, было все равно, сколько стоять в ангаре законсервированным. Стоило лишь перебрать двигатель, смазать лопасти маслом и зарядить аккумуляторы, попутно заменив десятки метров проводки, и он вновь был готов покорять небо.

– Спокойнее, – заверил всех Григорий. – Надежнее аппаратов не было в Советском союзе. Понимаю, для вас это как будто прошлая эпоха. Но у меня до сих пор «командирские» часы ходят.

Ребята переглянулись в салоне.

Всего в группу прорыва Зиновий отобрал лишь восемь человек, включая самого Григория и начальника безопасности. Так получилось, что в прошлом отрезке жизни Григорий был пилотом. Даже Семёныч не собирался уточнять – самолета или вертолета? Если человек в седом возрасте брался за штурвал, то явно знал, что делал.

И вот глава Хабаровска умело вел вертолет через Амур, честно признавшись, что ранее он работал в Малом Аэропорту, обслуживая нужды МЧС. Путь от отставного пилота и старшего по двору хрущёвки в первые дни пост апокалипсиса до нового мэра города его был длиною в шестнадцать лет.

За это время Григорий сплотил вокруг себя людей, пережил казарменные порядки военной диктатуры, бандитские разборки, рейды роботов, секты фанатиков всех новых вер и заодно пресек попытки оголодавших людей перейти к каннибализму в самую долгую Зиму разумного человечества. Благо, гидропоника вовремя дала первый вход, и этой ошибки удалось избежать. Как заметил адмирал, хабаровчане высоко ценили своего предводителя и не задавали вопросов, куда он летит, когда есть вертолет и полная бочка керосина. Летит – значит надо.

Так же в группу прорыва вошел Демон. Ему выдали Алую Саламандру из запасников Содружества для большей защиты на важной разведывательной миссии. Теперь первый ботаник спешно налаживал связь со своим ИМИИ, пытаясь ни много ни мало, сразу выйти на Бикин на связь с генералом Стародубцевым.

– Зачем тебе сейчас Бикин? Сосредоточься на задаче, – перекрикивая шум лопастей, обратился к другу Зиновий.

Он что-то ответил. Никто не расслышал. Изоляция за годы консервации в салоне явно прохудилась. Гул и вибрация вытряхивали из пассажиров саму душу, закладывало уши. Вертолет казался хрупким и нестабильным. Но эта винтокрылая машина упрямо оставляла под обшарпанным пузом километр за километром льдов и снегов.

Ребята видели в иллюминаторы серый город в грязи и снегу, разбитые дороги, здания по большей части без окон, обожженные остовы крыш и кострища прямо посреди улиц. Радостного мало. Но кое-где мелькала жизнь. И это было важнее всего.

– Мне важно знать, как ведет себя то здание под Бикином. Мы оставили бикинцам планер. Пусть полетят, разведают. С них не убудет. А мы узнаем, как они взаимодействуют. Вдруг между зданиями есть связь? Если они одного типа, то должна быть. – наконец, ответил Дементий и вышел на связь с Максимом.

Вертолет накренился на бок, делая маневр над Большим Уссурийским островом. Могучая река освобождалась ото льда. Многолетние глыбы тесали подорванный мост, ранее перебрасывающий людей на Левый берег.

А вот мост на сам остров уже много лет как не существовал. Его сделали менее прочным, чем мост через Амур. Испытание временем Большой Уссурийский просто не выдержал.

Сам Григорий об этих моментах не рассказывал, мало интересуясь центральным районом города в последнее время. Его сфера влияния в основном распространялась на северный микрорайон, где на сопках бывших коттеджей и дачей у моста и располагались гидропоника. Там же поблизости от моста среди соединенных между собой хрущёвок стояло объединенное строение-«черепаха» – оплот выживших. Теперь рядом с ней спешно вырастали новые теплицы, бурилась новая артезианская скважина с состава «Содружества», и ставились в ряд солнечные панели взамен устаревших и вышедших из строя.

Но больше мэр радовался новым дронам-разведчикам, заряжающимся прямо от вышек связи. Они успешно заменяли дозорных по всему периметру. У людей развязывались руки, чтобы заняться более полезными делами. Работы было столько, что чем заняться вопрос ни для кого не стоял.

Содружество как организация обещала союзникам, что вскоре эти же дроны займутся опылением, а за клумбами будут следить компьютеры, отмеряя положенное количество полива, создавая надлежащую подсветку в темное время суток и даже контролируя температуру в теплицах.

– Всё, как раньше в умных садах, куда умные люди уезжали из умных домов, чтобы отдохнуть с умом, – сетовал Гриша, но обновлениям был рад.

Небоскрёб вынырнул из низких ретикулярных облаков сразу за Амуром. Явление редкое и красивое, свойственное Дальнему Востоку, завораживало. Вроде облака как облака, а как причудлива их форма. Но не это интересовало наблюдателей, а загадочное черное строение.

«Небоскрёб» походил на дракона, задравшего голову с толстой шеей высоко в облака. Тело его расплылось по земле горой, а хвост тянулся до самого горизонта.

«Если бы это была гостиница, в ней можно уместить тысячи людей сразу», – невольно подумал Зиновий. Адмирал был рад, что строение оказалось настоящим, а не очередной галлюцинацией Дементия или наводкой титанов.

Сам же Демон понял, что эта конструкция заметно меньше той первой, которую видел у Бикина. Этот загадочный черный незнакомец явно не был небоскребом под самые облака. Скорее, это было внушительное по размерам строение, выше типичных для Хабаровска панельных десятиэтажек и чуть шире длинных спаренных зданий, но даже не выше жилых высоток, что были в городе. Выделяло его то, что стоял посреди безжизненной пустоши. Несколько закругленная крыша по краям делала его похожим на гриб без шляпки. Ботаник понял, что именно черный вид резко выделял «дом» на фоне серости и грязи. И от того он казался больше, чем на самом деле.copy right hot novel pub