Москва-сити. Несколько часов спустя.​

Зиновий очнулся, когда Ольха со всем вниманием осматривала ему голову. Снятый, погрызенный костюм был утилизирован. А пациент вновь лежал на хирургическом столе в костюме Адама.

Привычная операционная восстановительного центра подземного города светила в глаза яркими лампами. Рук, чтобы прикрыть глаза от света, не было. Их восстанавливала аппаратура в 3D-принтере. Повернув голову, Зиновий даже увидел, как трудится ассемблер в углу помещения. Руки робота шлифовали поверхность, исправляли неровности, восстанавливая исходную структуру не только допечатыванием слоёв, но и перестройкой атомарной решетки по ходу. Отсюда и возникал легкий гул ассемблера. И адмирал решил, что Ольха ввела дополнительные условия, чтобы руки стали прочнее, чем прежде. Их потенциал должен был повыситься на порядок.

– Что ты делаешь? – вяло поворочал языком пациент, поглядывая на капельницы с края стола. Ощущал, как жутко болят ноги. Дело было не столько в ране, сколько в молочной кислоте в измученных мышцах. Стоило дернуть одной ногой, как боль отдалась и в пресс, а поясницу заломило так, словно ему был век. По ощущениям, так воспаление аппендицита и камень в почках разом. Размером с кулак. Но стоило прекратить двигаться, как боль пропала. Просто переутомление. Просто усталость.

– Перепроверяю системы диагностики, – спокойно ответила подруга. – Данные инфосети уверяют, что укусы в голову вызывали у человека бешенство в восьмидесяти восьми процентах случаев. В руку – в шестидесяти семи, в ноги – лишь в двадцати одном. Если подумать, то иммунитет человека боролся с заразой и побеждал ее в большинстве случаев. Так и дожили из Каменного века. Но твоя порванная щека… записывает тебя в первую категорию пострадавших. А это опаснее всего. мозг слишком близко.

– Эй, рано меня хоронить.

– Даже при том, что фактической сыворотки от этой болезни не придумано до сих пор? – уточнила Ольха.

– Мы же не знаем, болели ли волки, – добавил Зёма и прищурился. – Или знаем?

– Не знаем, – ответила подруга. – И в отличие от рака, с бешенством в подземном городе мы не сталкивались все шестнадцать лет. И даже четыре года, которые шло официальное строительство города, если верить данным ЛУКа. То есть все двадцать!

Зиновий кивнул.

– Это по-прежнему неизлечимое заболевание, – продолжила Ольха. – Люди научились лишь подстегивать организм с ним бороться, вводя вакцину из ослабленного вируса и антирабический[1] гамма-глобулин.

[1] От латинского слова «rabies» - бешенство.

– Препарат, содержащий антитела против вируса бешенства? Слышал что-то на лекциях, – буркнул Зиновий и провел языком по внутренней стороне щеки. – Чую зуд. Похоже, что мне не повезло оказаться в восьмидесяти восьми процентах. Укуси меня в ногу, процентовка была бы лишь один к пяти. А так почти девять из десяти. Хреновые цифры, если подумать. Но можно я не буду думать?

– Рано сдаешься. Организм, как и в случае борьбы с раком все делает сам. Надо лишь вовремя ему напомнить, что он сильный и умелый. Да и заразился ли ты – пока вопрос.

– А что тесты? – вяло поинтересовался пациент. – И ты не забыла, что на зубах волков может быть зараженная земля? Избавь меня хоть от этой заразы. Гной плохо сочетается со швами.copy right hot novel pub