За три года Чу Лохань уже забыла каково это – чувствовать онемение в мышцах, когда не можешь сделать ни одного вздоха, и только кричишь от боли, чувствуя, как лоб, шея и щеки покрываются испариной.

— Лун Сяо…Ты…Ты ублюдок…

— Как ты меня назвала? — хриплым и сексуальным голосом переспросил Лун Сяо, — Это разве не то, чего желала непогрешимая доктор Чу? Тогда ты влезла к другому мужчине в кровать, а сейчас не хочешь сделать это даже со своим мужем? Я ублюдок? Я еще какой ублюдок! Сейчас я тебе покажу ублюдка!

Какой еще другой мужчина?

— Я …Я не знаю, о чем ты говоришь! — собрав все свои силы, воскликнула Чу Лохань.

— Ты хочешь узнать? О! Мне стыдно об этом говорить!

Тонкая краюшка месяца за окном уже скрылась в ночном небе. Чу Лохань зажмурилась, не позволяя слезам хлынуть у неё из глаз. Она поклялась, что никогда больше не проронит ни единой слезинки из-за Лун Сяо.

…

За окном уже начало светать, и небо окрасилось нежными красками молочной зари.

Лун Сяо томно прикрылся уголком одеяла, обнажив напряженные и сильные мышцы пресса и длинные, но мощные ноги.

Поясница Чу Лохань болела так, словно она вот-вот сломается. Оперившись на кровать, она села. Мужчина, лежавший рядом, не шевельнулся, ему было лень даже приоткрыть веки.

Чу Лохань стиснула зубы, откинула одеяло и заметила что-то ярко красное. Она сердито нахмурилась. Всего два раза за три года, и оба раза у нее текла кровь.

Ах!

Натянув одеяло, чтобы укутаться, Чу Лохань приготовилась уже встать с постели, когда Лун Сяо холодно фыркнул:

— Не стоит прикрываться, и так не на что смотреть.

Чу Лохань подняла голову. Её взгляд был словно расплавленный горячий металл, она слегка улыбнулась и не поворачивая головы произнесла:

— Да. Не на что смотреть, поэтому не смею мозолить лорду Сяо глаза.

При этих словах Лун Сяо приподнял бровь.

Чу Лохань упала духом. Белый халат и рубашка превратились в груду тряпья, как же она выйдет отсюда? Девушка расстроенно откинула рваную одежду прочь, прошла босиком в ванную комнату, откуда через некоторое время стал доноситься звук плещущейся воды.

Лун Сяо уставился на женский силуэт, видневшийся через матовое стекло ванной комнаты и глубоко вздохнул. Непонятное волнение и неизвестно откуда взявшаяся лёгкость вдруг одновременно возникли у него в сердце, отчего Лун Сяо ощутил в груди какое-то странное чувство.

После того, как Чу Лохань хорошенько вымылась, она двумя руками сжала виски. Что делать? Как она выйдет отсюда? В дежурном кабинете есть сменный халат, но как его теперь достать?

Более того, появление в палате Лун Сяо в таком виде с утра пораньше не может не вызвать у посторонних лишних подозрений.

Закутавшись в банное полотенце, Чу Лохань вышла из ванной, пригладила руками непослушные мокрые волосы, и уложила их себе на плечи.

— Дай мне одежду, — с неохотой произнесла она.

Лун Сяо подложил руку под голову, и совершенно без всякого стеснения с головы до пят осмотрел стоящую перед ним девушку, кожа которой из-за теплого воздуха стала еще более белой и нежной, а под полотенцем просвечивали стройные ноги и виднелись белоснежные пальчики ног.

— Что? Дать тебе одежду?

Чу Лохань холодно улыбнулась:

— Что, лорд Сяо не желает? — При этих словах Чу Лохань бросила взгляд на вешалку, на которой висела бежевая мужская ветровка, пытаясь оценить, можно ли ей будет прикрыться.

Тонкие губы Лун Сяо слегка изогнулись:

— Ну хорошо! — Что сделано то сделано, одолжить ей одежду – это пустяк, она никогда не была лицемерной женщиной!

Скинув полотенце, Чу Лохань набросила на себя его ветровку, просунув руки в широкие рукава, запахнула её полы, и затянула талию тонким ремнём. Настоящая мужская куртка Армани превратилась на ней в женскую.

Лун Сяо на протяжении всего процесса следил за ней скучающим взглядом. Это был первый раз, когда он мог насладиться красотой её тела при свете дня. Отблески лучей восходящего солнца мягко освещали её гладкую нежную кожу на талии, она словно сошла с картины…Ее фигура была чертовски хороша! Ягодицы, выступающие под тонкой талией, были полные и упругие, а длинные ножки были стройными, пропорциональными и гладкими, словно нефрит или поверхность воды. Вот только…Как эта проклятая женщина могла быть такой невозмутимой! Перед сколькими мужчинами она…чёрт!

Одевшись, Чу Лохань почувствовала, что её окутал запах Лун Сяо – лёгкий освежающий микс запахов агавы и лилии. Давно забытый запах, с которым она когда-то погружалась в сон.

Перед тем, как солнце полностью взошло, Чу Лохань с гордо поднятой головой прошла мимо врачей и медсестёр, не обращая внимания на их странные взгляды, и вышла из больницы.

После этой жаркой ночи, Чу Лохань была необычайно утомлена, и выйдя из такси, она направилась прямо к дверям дома.copy right hot novel pub