Я очень часто себя спрашивал или, вернее, прокручивал в голове иные варианты предполагаемых событий с другим возможным решением. Что было бы, если бы я не стал её убивать? Если бы увёз куда-нибудь подальше, где-нибудь спрятав и закрыв? Заперев, например, в подвале, подобно чокнутому маньяку, и держал бы её там все эти годы. С одной стороны она бы всё ещё была жива, а с другой - я мог бы отыгрываться на ней денно и нощно, пока мою крышу не снесёт уже окончательно, и пока я не пойму, что пора с этим заканчивать. Но, самое главное! Она бы была жива! А вот, насколько долго? — это уже другой вопрос.
Даже не знаю, что для меня тогда было хуже всего - сходить с ума от выворачивающего наизнанку понимания, что я убийца и лишил собственными руками жизни любимого человека или, что мог существовать и иной выход, которым я из-за пережитого шока так и не воспользовался. Прожить с этим грузом столько лет и как-то умудриться при этом выжить самому?.. Терпеть общение с Ямановым и его компанией, строя из себя почти безобидного Гамлета? Как тут можно не свихнуться и уж тем более не сорваться? Особенно, когда однажды встречаешь копию своей одержимой любви, и твой мир в очередной раз переворачивается с ног на голову. И ты уже банально не можешь остановиться. Потому что тебя уносит на совершенно иных чувствах с бешеной скоростью в неведомые тебе ранее глубины персонального то ли Ада, то ли Рая.
Остановится?.. Как? После того, как попробовал этот ни с чем не сравнимый наркотик, абсолютно нового для себя наваждения? Узнал, что такое чувствовать и дуреть от близости кого-то другого - от нежной, уязвимой и столь невероятно храброй девочки, а, главное, настоящей. Настоящей во всём. В чувствах, в желаниях, в ответной на меня реакции... Если бы только не её убийственное упрямство и этот частый обвиняющий меня во всех смертных грехах взгляд, с которым я ничего не мог поделать. Потому что прекрасно его понимал. Прекрасно понимал, кто я для неё в действительности, и кем останусь до конца её дней. Такие вещи невозможно ничем изменить или переписать. Даже если я собственноручно сам себя охолощу. Я всё равно останусь для неё насильником и похитителем. Тем, кто поломал ей психику и саму жизнь. Но отпустить её...
***
Не знаю, почему я снова начал это делать, спустя столько лет. Разве что прописанные когда-то ещё с детства условные рефлексы так и не забылись, вместе со словами намаза. Хотя более двух раз за день - утром и вечером, я всё равно его не повторял, выбрав, по сути, самые короткие - Фаджр и Магриб[2]. И то, для меня это были не сколько молитвы в чётко установленное по положению солнца время и направленные якобы на общение с Аллахом, а что-то вроде расслабляющей или очищающей сознание медитации.
Не даром такие вещи прививаются с детства, подобно младенческим рефлексам на качание рук матери и её успокаивающие колыбельные. Всего 5-10 минут в день повторяющихся одних и тех же движений со словами одной и той же молитвы, и ты, вроде бы как, на какое-то время расслабляешься под воздействием давно забытых детских ощущений или воспоминаний об этих ощущениях. Голова освобождается от груза постоянного внутреннего напряжения, после чего тебе начинает казаться, будто ты и вправду испытываешь некий прилив сил, уверенность в каждом принятом тобою решении и предстоящем шаге. И, конечно же, полное, практически титановое спокойствие.copy right hot novel pub