16
Новый адвокат вызвал у Кати симпатию компетентностью и сдержанностью. Говорил всегда по делу, ничего лишнего. Приходил за эти дня три раза. Катя плохо разбиралась в одежде, но ей почему-то подумалось, что костюм на нем дорогой, да и до блеска начищенные ботинки говорили о многом. Не бюджетный вариант.
- Будем работать, Екатерина Викторовна? – спросил он её, отодвигая стул.
- Будем.
Катя догадывалась, кто его нанял. Тут по законам книжного жанра, ей следовало возмутиться. Мол, я не такая, я не приму помощь человека, надругавшегося надо мной. Я – гордая.
Гордыня в Катерине имелась. Но на первый план всегда выходило благоразумие. Гордая и голодная, а ещё в СИЗО и с перспективой провести ближайшие годы в колонии – тут впору хорошенько задуматься.
И не зря она про Коваля думала, что такие, как он, заплатят за удовольствие. Она ему его доставила. Он в ответ – адвоката.
Вот и всё. Они в расчете.
Наверное.
Адвокат произвел на Катю впечатление. Ни лишних слов, ни суеты. Всё четко.
- Скажите, когда надо мной будет суд?
- Судья не выбрал дату.
- А судья… Говорят, многое зависит от судьи?
- Естественно.
Катя кусала губы.
- А что семья… - она сглотнула, - погибшего?
Адвокат немного замялся.
- Они плюсом требуют денежную компенсацию.
Катя такое предвидела.
Тяжелая жизнь и нестабильное социальное положение диктовали свои условия.
- Миллион рублей.
- Но у меня нет таких денег! – воскликнула она, чувствуя, как надежда, что только всколыхнулась у неё в душе, тает.
- Когда договариваешься с пострадавшей стороной и компенсируешь материально потерю, судья выносит более мягкий приговор.
У Кати появилась вполне ощутимая физическая боль в груди. Миллион. Для кого-то несущественная сумма. Например, для сидящего напротив мужчины. Катя в этом была уверена. Его услуги стоят дорого. Возможно, он добьется для неё смягчающего приговора, если… Если у неё будет миллион рублей, с которым она сможет договориться с семьей убитого ей мужчины.
- А семья у… - она не договорила, ком встал в горле. – Дети есть?
- Да. Двое. Разве вам предыдущий адвокат не сообщил, Катерина Викторовна?
- Нет.
- Мальчик девяти лет и девочка пяти.
Господи… Перед Катей разворачивалась пропасть. Некто за спиной подталкивал её. Наступи… давай же… падай…
Она оставила двух детей сиротами.
А она ещё хочет выйти сухой из воды. Избежать наказания. Она – убийца! Убийца! И этим всё сказано…
- Екатерина Викторовна, возьмите себя в руки, - адвокат заговорил с ней в более жесткой интонации, чем на мгновение отвлек от ужасных дум. Глаза защипало от непролитых едва сдерживаемых слез. – То, что произошло, уже случилось. Нельзя думать о прошлом. Надо смотреть в будущее и исходить из того, что у нас есть.
У неё ничего не было. Хороший адвокат? Добьется минимального срока. Но ни условного, ни поселения не будет.
Мальчик и девочка. Две крохи, которые никогда не кинутся к своему папе, не попросятся на руки, не положат головки на грудь. Она лишила их родителя, близкого человека. Пусть случайно.
Катя никогда не стремилась водить автомобиль. Даже с опаской поглядывала на них. Видимо, подсознательное уже тогда предрекало ей беду.
Зато дедушка смеялся и настаивал, чтобы она села за руль его старого «Москвича».
- Будешь меня в больницу возить.
- Дедуль, мы лучше на такси.
- Нет. Занимай водительское место.
Ей тогда было шестнадцать лет. Трусиха, что тут скажешь.
До восемнадцати она кое-как продержалась. И была в шоке, когда дедушка подарил ей автомобиль.
- Как, дедка?..
Катя должна была радоваться, а ей хотелось плакать.
Потому что она знала – у них денег нет.
Значит, кредит.
Сейчас же банки с удовольствием выдавали пенсионерам кредиты. Нет семидесяти лет? Добро пожаловать к нам! Поможете собрать внуков к школе! Исполните свою мечту и отправитесь к морю! Вы этого заслужили! А в случае неуплаты, мы обратимся к коллекторам и служебным приставам. Вам урежут и так небольшую пенсию, а ещё, возможно, отнимут имущество. У вас же есть собственность? О, есть, тогда вам сто процентов придет одобрение. Приходите к нам обязательно.
Катя постаралась изобразить радость. Улыбнулась, подошла к машине. Чистая, сверкает. Наверняка только из автомойки. Всё для любимой внучки.
А то, что денег на лекарства не хватает – другой разговор. Катю утешала лишь одна мысль: ей теперь восемнадцать, и она выйдет на работу.copy right hot novel pub