16

Новый адвокат вызвал у Кати симпатию компетентностью и сдержанностью. Говорил всегда по делу, ничего лишнего. Приходил за эти дня три раза. Катя плохо разбиралась в одежде, но ей почему-то подумалось, что костюм на нем дорогой, да и до блеска начищенные ботинки говорили о многом. Не бюджетный вариант.

- Будем работать, Екатерина Викторовна? – спросил он её, отодвигая стул.

- Будем.

Катя догадывалась, кто его нанял. Тут по законам книжного жанра, ей следовало возмутиться. Мол, я не такая, я не приму помощь человека, надругавшегося надо мной. Я – гордая.

Гордыня в Катерине имелась. Но на первый план всегда выходило благоразумие. Гордая и голодная, а ещё в СИЗО и с перспективой провести ближайшие годы в колонии – тут впору хорошенько задуматься.

И не зря она про Коваля думала, что такие, как он, заплатят за удовольствие. Она ему его доставила. Он в ответ – адвоката.

Вот и всё. Они в расчете.

Наверное.

Адвокат произвел на Катю впечатление. Ни лишних слов, ни суеты. Всё четко.

- Скажите, когда надо мной будет суд?

- Судья не выбрал дату.

- А судья… Говорят, многое зависит от судьи?

- Естественно.

Катя кусала губы.

- А что семья… - она сглотнула, - погибшего?

Адвокат немного замялся.

- Они плюсом требуют денежную компенсацию.

Катя такое предвидела.

Тяжелая жизнь и нестабильное социальное положение диктовали свои условия.

- Миллион рублей.

- Но у меня нет таких денег! – воскликнула она, чувствуя, как надежда, что только всколыхнулась у неё в душе, тает.

- Когда договариваешься с пострадавшей стороной и компенсируешь материально потерю, судья выносит более мягкий приговор.

У Кати появилась вполне ощутимая физическая боль в груди. Миллион. Для кого-то несущественная сумма. Например, для сидящего напротив мужчины. Катя в этом была уверена. Его услуги стоят дорого. Возможно, он добьется для неё смягчающего приговора, если… Если у неё будет миллион рублей, с которым она сможет договориться с семьей убитого ей мужчины.

- А семья у… - она не договорила, ком встал в горле. – Дети есть?

- Да. Двое. Разве вам предыдущий адвокат не сообщил, Катерина Викторовна?

- Нет.

- Мальчик девяти лет и девочка пяти.

Господи… Перед Катей разворачивалась пропасть. Некто за спиной подталкивал её. Наступи… давай же… падай…

Она оставила двух детей сиротами.

А она ещё хочет выйти сухой из воды. Избежать наказания. Она – убийца! Убийца! И этим всё сказано…

- Екатерина Викторовна, возьмите себя в руки, - адвокат заговорил с ней в более жесткой интонации, чем на мгновение отвлек от ужасных дум. Глаза защипало от непролитых едва сдерживаемых слез. – То, что произошло, уже случилось. Нельзя думать о прошлом. Надо смотреть в будущее и исходить из того, что у нас есть.

У неё ничего не было. Хороший адвокат? Добьется минимального срока. Но ни условного, ни поселения не будет.

Мальчик и девочка. Две крохи, которые никогда не кинутся к своему папе, не попросятся на руки, не положат головки на грудь. Она лишила их родителя, близкого человека. Пусть случайно.

Катя никогда не стремилась водить автомобиль. Даже с опаской поглядывала на них. Видимо, подсознательное уже тогда предрекало ей беду.

Зато дедушка смеялся и настаивал, чтобы она села за руль его старого «Москвича».

- Будешь меня в больницу возить.

- Дедуль, мы лучше на такси.

- Нет. Занимай водительское место.

Ей тогда было шестнадцать лет. Трусиха, что тут скажешь.

До восемнадцати она кое-как продержалась. И была в шоке, когда дедушка подарил ей автомобиль.

- Как, дедка?..

Катя должна была радоваться, а ей хотелось плакать.

Потому что она знала – у них денег нет.

Значит, кредит.

Сейчас же банки с удовольствием выдавали пенсионерам кредиты. Нет семидесяти лет? Добро пожаловать к нам! Поможете собрать внуков к школе! Исполните свою мечту и отправитесь к морю! Вы этого заслужили! А в случае неуплаты, мы обратимся к коллекторам и служебным приставам. Вам урежут и так небольшую пенсию, а ещё, возможно, отнимут имущество. У вас же есть собственность? О, есть, тогда вам сто процентов придет одобрение. Приходите к нам обязательно.

Катя постаралась изобразить радость. Улыбнулась, подошла к машине. Чистая, сверкает. Наверняка только из автомойки. Всё для любимой внучки.

А то, что денег на лекарства не хватает – другой разговор. Катю утешала лишь одна мысль: ей теперь восемнадцать, и она выйдет на работу.copy right hot novel pub