Принимая во внимание, что тело Ли Ханя еще не восстановилось, дедушка и бабушка не остались ужинать, поднялись наверх посмотреть на Шу Сяо, немного посидели и отдали приказ водителю отвезти их домой.

Шу Тянь подошла к дверям проводить стариков, дедушка очевидно, что хотел ей что-то сказать, но от начала и до конца не открыл рта, как будто все искал подходящие слова. Она рассмотрела это, но не хотела, чтобы старик чувствовал себя неловко, поэтому сама начала говорить:

— Я знаю, что у вас на душе, то, что произошло раньше — это наша с Ханем ответственность, никого нельзя в этом винить, но сейчас все хорошо, этого вполне достаточно.

Дедушка услышал, что она так говорит, и немного неожиданно посмотрел на нее, но очень быстро это странное выражение сменилось на восхищение и угрызения совести:

— Я уже не молод, могу не разобраться в человеке, надеюсь, что ты не будешь обращать внимания на старую неприязнь.

— Не переживайте, я такой человек, что память — плохая, зато сердце — большое, — губы Шу Тянь растянулись в улыбке, тон Шу Тянь тоже заставил дедушку немного расслабиться.

Водитель подъехал к воротам, потом вышел и помог двум людям забраться в машину, Шу Тянь стояла у дверей пока машина не скрылась и только тогда повернулась и зашла в дом. В машине дедушка смотрел на пейзажи за окном, сердце охватило тяжелое раздумье, оставшись только вдвоем, он наконец вздохнул и сказал:

— Мы действительно были глупы.

— Верно, в то время то, что говорил Хань мы не слушали, и вслед за этим поступали коварно, а сейчас посмотреть и действительно смешно, — договорив, У Цзюнься не сдержалась и снова сказала, — если бы я была Шу Тянь, то боюсь, что не смогла бы быть такой великодушной.

Раньше они не признавали Шу Тянь, поэтому когда что-то делали, никогда не думали о положении противоположной стороны, а сейчас они знали какие у нее моральные качества, и внезапно очнулись, посмотрели на прошлые события как на фарс.

— Главное, чтобы Ханю было хорошо, и значит это все того стоит.

Они уже достигли того возраста, когда не принимают все подряд близко к сердцу, они только надеются, что Ли Хань, их внук, сможет жить счастливо.

***

Новость о том, что Ли Хань выписался из больницы, очень быстро распространилась в их маленькой группе, Пэй Юй почти каждый день спрашивал Лин Цзюньцзэ о дате его выписки, и в это время просто не мог сидеть спокойно, на второй день от беспокойства пришел к ним домой.

Зная, что его питание сейчас очень важно, Пэй Юй принес много дорогих продуктов, многие из которых Шу Тянь не видела и не пробовала, как их приготовить няня Ли тоже себе не представляла.

— Вернусь и попрошу кого-нибудь привезти рецепты, а ты посмотри как это делается, должно быть несложно, — Пэй Юй почесал голову, так или иначе надеяться на него нет никакого смысла, он ничего не умеет, даже не может приготовить лапши.

Лин Цзюньцзэ как только услышал это, сразу же подошел, посмотрел на продукты и с заботой проинструктировал няню Ли:

— Все-таки следуйте рецептам, которые я вам дал, обязательно нужно следить за диетой.

Няня Ли находилась под сильным давлением:

— Хорошо, я приму это во внимание!

Цзи Чуаньи действительно не мог выносить этих двоих, поэтому позвал их:

— Хватит, вы вдое подойдите и присядьте, Ли Ханю достаточно и заботы Шу Тянь, вам двоим холостякам нечего беспокоиться.

Глаза Лин Цзюньцзэ были точно настроены и он все еще сохранял теплый тон:

— Кто это холостяки? Я нет.

Его отношения с Тянь Сансан были неясными, сказать, что вместе, кажется между ними двумя что-то есть, сказать, что не вместе, эти несколько лет кроме Тянь Сансан рядом с Лин Цзюньцзэ действительно больше никого не было. Но все-таки это были отношения между ними двумя, все за исключением случаев, когда их спрашивали, больше ничего не говорили, а сейчас то, что сказал Лин Цзюньцзэ, это было сродни косвенному признанию их отношений с Тянь Сансан.

Эта фраза вызвала у Пэй Юя волнение и беспокойство, он уставился круглыми глазами, смотрел на Лин Цзюньцзэ и ему было трудно поверить в это, как будто он сделал что-то недостойное для него:

— Что?! Ты, ты, ты, ты, как такое возможно, договорились, чтобы будем холостяками, а ты украдкой нашел себе пару!

Шу Тянь прыснула от смеха, вызывая у него чувство обиды:

— Сестрица, ты еще надо мной смеешься?

То, что он одинок — это его ошибка, да!? Не то, что он не хочет найти себе пару, но просто не может найти...

— Но я тебе говорю, Пэй Юй, тебе действительно нужно найти пару, тебе уже 35 лет исполнилось? — Цзи Чуаньи своевременно добил его, так или иначе у него сейчас есть Фу Цитун, поэтому он не боится.

Пэй Юй ощущал, что он стал мишенью для насмешек, и переключился на Ли Ханя:

— Брат Хань, тебе не кажется, что они вот так поддразнивают меня — это уже чересчур? — Эти красивые персикового цвета глаза выжидающе смотрели на Ли Ханя.copy right hot novel pub