Она ощущала себя не справившейся с обязательствами, не сделала того, что должна сделать мать:

— Ты испугался? Не переживай, в будущем мама всегда будет рядом, и больше такого, как сегодня, не произойдет.

Ли Хань шел позади и все слышал, сердце затянулось в узел, не смотря на то, что он знал, сейчас молчать — самое лучшее, но не сдержался и предложил:

— Я довезу вас.

— Не нужно!, — Шу Тянь, даже не задумываясь отказалась, она проявила видимость силы, — о ребенке я сама могу позаботиться, не нужно тебе беспокоиться, и прошу тебя передать своим родным, чтобы даже и не думали беспокоить меня и ребенка, нам это не нужно.

— Тянь Тянь, я знаю, что сегодняшнюю ситуацию тебе сложно принять, и я не хотел, я...

— Ты не хотел, но то, что должно было произойти — произошло, — при таких обстоятельствах Шу Тянь совсем не хотела принимать разъяснения, она только и могла, что видеть результат, видеть, какой урон они нанесли ребенку, — так жестоко, как можно вообще поступать так с ребенком!

Кадык мужчины двигался, он не мог произнести оправдания, только сказал:

— Извини.

— Тебе не нужно извиняться, если ты действительно заботишься обо мне и сыне, дай нам уйти.

Испытав это, ее отношение мгновенно вернулась к тому, как было, когда они только увиделись в Англии, Ли Хань знал такое поведение снова оттолкнуло ее еще дальше.

Шу Тянь хотела забрать ребенка и уйти отсюда, когда она сделала шаг, неожиданно за ее одежду схватились с маленькой силой, она опустила взор, Шу Сяо схватился за нее, запрокинул голову и смотрел на Ли Ханя. Ее сердце задрожало:

— Сяо Сяо?

Малыш, которому было чуть больше четырех лет, был размером с горошину, но он смотрел на Ли Ханя взором, который был полон разных чувств, больше всего — любопытством и сомнением.

Когда Шу Тянь еще не успела понять, что он хочет сделать, до ее ушей долетел слабый, но наполненный смелостью вопрос ребенка:

— Ты и есть мой папа?

Оба взрослых застыли от удивления, не ожидали, что эта фраза в итоге будет сказана Шу Сяо. Это было немного жестоко и заставляло беспокоиться еще больше.

Ли Хань не мог смотреть в глаза ребенку, в этих чистых глазах, даже не нужно ничего говорить, уже было его наказание, с тех пор как он узнал о существовании ребенка, не было и дня, чтобы он не сожалел о своем отсутствии в течение этих пяти лет, но ошибка есть ошибка, у него не было возможности все восполнить.

Мужчина застыл на мгновение, нагнулся，поднял руку и погладил ребенка по голове, впервые касаясь его как отец, сердце смягчилось и там творился полный беспорядок, мягкие волосы под его ладонью заставили все его тело стать ватным, он все еще ничего не говорил, уголки глаз увлажнились от слез.

— Да, — спустя долгое время, он с тяжестью смог сказать только одно слово, Ли Хань думал, что это впервые, когда ему потребовалось столько силы, чтобы сказать одно слово.

Он увидел в глазах ребенка загоревшиеся огоньки, но очень быстро они снова печально погасли, перед ним Шу Сяо был таким противоречивым, застигнутым врасплох.

Ли Хань поднял руку и обнял малыша, движение было очень легким, он больше всего боялся напугать его:

— Извини, что мы познакомились с тобой таким образом.

Шу Сяо на самом деле не очень понимал почему он извиняется, но может быть он человек такой, инстинктивно может почувствовать такие необычные эмоции.

— Мама говорила, что папа находится очень далеко, то есть здесь, да..., — на самом деле малыш еще многое не мог понять, например, почему с самого начала он не сказал, что он его папа, почему обманывал его, но больше всего ему хотелось спросить не это, — почему ты не приезжал навестить меня с мамой?

Каждое слово в его вопросе резало сердце Ли Ханя до крови, внутри он кричал и ревел, «не хотел, не хотел навестить», но он совсем не знал где они, совсем не знал, что в этом мире есть укромное место, где есть его родной сын.

Но в конце концов все это он не может сказать перед лицом ребенка, он только может продолжать обманывать, заставляя эту ложь выглядеть не такой смехотворной:

— Потому что папа был очень занят, потому что было много дел, из-за которых не мог приехать к вам.

Эту фразу Шу Сяо понял, но не сдержался и его маленькие брови нахмурились, он ничего не сказал, только спокойно произнес:

— Маме было тяжело.copy right hot novel pub