Шу Тянь колеблясь подошла к машине, как только она подошла, то услышала, как «щёлк» щёлкнул и открылся замок, она глубоко вздохнула, открыла дверь и посмотрела на мужчину на водительском сиденье, но не двинулась с места:

— Почему ты приехал?

Половина лица мужчины была освещена светом крыши автомобиля, другая половина была скрыта во тьме, она не знала сколько он ждал, но его голос отразился словно погрузился на морское дно:

— Садись в машину.

Шу Тянь была недовольна его самоуправством и приказным тоном и машинально воспротивилась:

— Я…

— Здесь нельзя останавливаться, сначала сядь, а потом поговорим.

Не было выбора, ей оставалось только послушно сесть.

После того как она села в машину, мужчина нажал на педаль газа, выехал на главную дорогу и направился к дому Фу Цинтун, Шу Тянь была пристёгнута ремнём безопасности, а её конечности, казалось, были прикрыты невидимой большой сетью, очень сдержанно.

— Где ребёнок? — в конце концов он заговорил, но спросил о ребёнке，подумав об их нынешних отношениях, казалось, что они могут только обсуждать вопросы о ребёнке, в других аспектов у них всегда было много ссор.

— Дома, боюсь, у меня нет времени заботиться о нём, передала папе и маме.

— Они неплохо поладили?

Сердце Шу Тянь сжалось, он упомянул об этом, она машинально занервничала:

— Неплохо.

Услышав, мужчина ненадолго замолчал:

— Я рассказал своей семье о ребёнке.

Он сказал это внезапно и Шу Тянь почти не поспевала за его мыслями, только подумав пару секунд она поняла, что он имел в виду и ещё больше удивилась:

— Что!?

Нужно знать, что семья Ли не приняла её в самого начала, сейчас они узнали, что она вернулась с ребёнком Ли Хань, разве не…

— Ли Хань, ты сошёл с ума?! Ты самовольно предал гласности новость о ребёнке, ты спросил моего разрешения? — гнев Шу Тянь мгновенно поднялся, она недоверчиво смотрела на него, — когда ты говорил им, то подумал, как они будут относиться к ребёнку? Если они не признают существование Шу Сяо и причинят ему бред, что тогда? Ты обдумал эти вопросы? Ты неизменно повторяешь, что хочешь ребёнка, это твоё проявление любви? Такой эгоистичный…

Каждое её слово и фразу можно было назвать критикой, Ли Хань даже не успел оспорить как был безжалостно уколот ножом, она не верила ему от начала до конца.

— Они хотят обнять правнука и ничего больше. — мужчина выдавил слова из своего горла, прервав её продолжающуюся агрессию.

Шу Тянь признала, что не была достаточно спокойной в делах Шу Сяо, но он без какой-либо психологической подготовки подтолкнул её открыться, смогут ли они принять ребёнка? Она не хотела, чтобы Шу Сяо получил хоть маленький урон, не имеет значения физический или моральный.

В этом возрасте как раз формирует мировоззрение ребёнка, если кто-то скажет ему что-то, он определённо запомнит это на всю жизнь и будет обижаться на неё и Ли Ханя.

Поэтому услышав, что Ли Хань так сказал, первой реакцией Шу Тянь была ирония:

— Они хотят обнять и обнимут? Мне стоит встать на колени чтобы поблагодарить семью Ли за снисходительность и бескорыстие?

«Щёлк» — Шины потёрлись о землю при экстренном торможении и издали пронзительный звук. Мужчина резко остановился на обочине дороги, его лицо было мрачным и с него падали капли воды.— Когда я сказал, что согласен и заставил тебя принять это, то просто хотел, чтобы у моего ребёнка было имя и социальное положение, хочу заставить их знать, что Ли Хань — не ничто, я просто счастлив быть папой, я так взволнован, что кровь кипит, ты говоришь, что я эгоист, Шу Тянь, если кто-то причинит вред ребёнку, я не буду ждать пока он распустит руки и верну обратно всё в стократном, в тысячекратном объёме, я ценю его больше чем кто-либо!

Он знает, что она подозрительна и чувствительна ко всему связанному с ребёнком, он понимает её материнское сердце, но может ли она понять его желание стать хорошим отцом? Она не знала, насколько ему было грустно, когда она говорила эти слова, стыдно, досадно, даже обидно, но он был не способен сказать.

Шу Тянь обомлела от его интерпретации, постепенно пришла в себя, её глаза покраснели, она покачала головой:

— Ли Хань, ты забыл, что раньше твоя семья была против, чтобы мы были вместе, я не могу поверить им.

Её дрожащий и сдавленный голос был словно её облили тазом с холодной водой, заливши всё её возмущение. Всё, что произошло с ясностью воскресло в её памяти, он получил по заслугам, кого можно винить?

В машине царила атмосфера подавленности, двое молчали, воздух заполнился нависшей опасностью, они оба были слишком подавлены, что вот-вот достигнут депрессии.copy right hot novel pub