Е Лихуа боялась, что кто-то из соседей будет сплетничать, поспешно затащила их в дом и закрыла дверь, в недоумении глядя на маленького ребёнка:

— Как этот ребёнок… назвал меня?

— Бабушка! — сообразил Шу Сяо и дал ответ первым, — вы мама моей мамы, поэтому моя бабушка!

Одна фраза напрямую ошеломила пожилую пару, мама мамы, то есть Шу Тянь — мать этого ребёнка. Посмотрев на это внимательнее, можно действительно увидеть, что внешне он похож на неё.

Выражения лиц Шу Чанлэя и Е Лихуа тут же стали смешанными, они не были несчастными, но и нельзя сказать, что были счастливыми, они были шокированы, но ничто не может превзойти то, что она вернулась, вернулась живой.

Четверо вошли в гостиную и по мере того, как они проходили дальше, Шу Сяо было всё любопытнее, он огляделся, но знал, что обстановка была не подходящей, поэтому тихим голосом прошептал Шу Тянь в ухо:

— Мама, это то место, где ты выросла?

— Да, можешь осмотреть любое место, всё в порядке. — Шу Тянь не хотела, чтобы ребёнок участвовал в этом тяжёлом разговоре и позволила ему побежать играть, — та комната — спальня мамы, ты можешь посмотреть, чем она отличается от твоей.

— Хорошо! — мальчик сразу же «бум-бум» побежал внутрь.

Е Лихуа села на диван и взяла за руку Шу Тянь, её изначально широкая ладонь теперь была сухой и потрескавшейся, Шу Тянь очень огорчилась и только что остановившееся слёзы снова полились:

— Мама, ты хорошо прожила эти годы?

— Как может быть хорошо… — Е Лихуа подняла руку и вытерла слёзы, — после аварии мы с твоим отцом каждый день плакали и наши глаза почти ослепли, какое-то время у меня были галлюцинации, открывала, закрывала глаза и видела тебя…

— Прости. — Шу Тянь не знала, что сказать, она не была почтительной и послушной, им не повезло иметь такую дочь как она.

— Она вернулась, не говори бесполезного. — Шу Чанлэй прервал Е Лихуа, казалось, непоколебимый Шу Чанлэй был огорчён переменами в доме за эти годы и больше не хотел горевать, — где ты была все эти годы, что делала, скажи мне и маме.

Шу Тянь подробно объяснила всё, что произошло за эти пять лет ничего не утаивая, в том числе и о ребёнке. Старые супруги много вздыхали от тяжёлых переживаний и какое-то время после того, как выслушали её не знали, что сказать.

— Таким образом, ребёнок твой и Ли Ханя? — подбирая слова спросила её Е Лихуа.

Шу Тянь кивнула:

— Да, пять лет назад я уехала потому что узнала, что беременна, но тогда приговор был только вынесен и у меня не было много времени, чтобы подумать…

— Глупый ребёнок, ты бестолковая! — Е Лихуа сожалела о её несчастье и бесспорно была зла на неё, — Ли Хань знает обо всём, через что ты прошла? Ты действительно… позволь мне сказать, что в тебе хорошего!

На сердце Шу Тянь было едко, все люди будут стоять посередине и обдумывать, но только родители безусловно всегда будут на твоей стороне.

— Мама, всё прошло, разве я не вернулась?

У Е Лихуа без остановки текли слёзы, от волнения она лишилась голоса и ничего не могла сказать. Шу Чанлэй поднял руку, успокаивая жену и наблюдая за дочерью:

— Что ты планируешь делать, у ребёнка также есть будущее, вернулась и снова уедешь?

Шу Тянь ненадолго глубоко задумалась и честно сказала то, о чём думала:

— Может быть нужно уехать, однако мама папа, успокойтесь, даже если я теперь уеду, возьму вас с собой.

— Я и твоя мама уже постарели, ты наконец вернулась на родину, мы не вынесем повторения одного и того же, знать, что ты всё ещё жива — величайший подарок Бога нашей паре, хочешь снова вернуться в Англию, я и мама не будем мешать тебе, только и нужно, чтобы ты жила хорошей жизнью и мы будем чувствовать удовлетворение. — каждое слово Шу Чанлэя было спокойным как горный хребет, придающий некий эффект надёжности.

На самом деле, родители всегда сперва думают о детях, а уж потом о себе, раньше Шу Тянь была бестолковой и не очень понимающей, но теперь, когда у неё самой есть ребёнок, она может осознать эти уникальные родственные чувства.copy right hot novel pub