Ли Хань не понимал, почему она так упрямилась. Это же было всего лишь платье. Он мог купить ей ещё. Он притянул её рукой к себе и успокаивающе прошептал:

— Тебе следует подарить ей, хорошо?

— Я лично бы вот это отдала. Сейчас она не спросила моего разрешения, чтобы надеть, тем самым вынуждая меня отдать, — Шу Тянь достигла своего предела. Ей следовало пойти на компромисс, ведь сама она не могла преодолеть эти трудности. Сегодня это одежда, а завтра или послезавтра Цзян Чуцзин захочет заполучить её мужчину?

Ли Хань считал её своей младшей сестрой, а эта мисс Цзян, вероятно, преследовала свои цели.

Когда атмосфера накалилась до предела, только что молчавшая Цзян Чуцзин внезапно пошатнулась, затем опустила голову и произнесла потерянным голосом:

— Хань, не говори ничего мисс Шу. Я не знала, что она придаст этому такое большое значение. В самом деле, я была не права. Прости, я просто переоденусь.

Просто переоденется?

Цзян Чуцзин была в её одежде. Почему это выглядело так, будто это Шу Тянь сделала что-то не так?

Шу Тянь действительно преклонялась перед тем, как этот человек неожиданно смог так быстро изменить ситуацию, как будто во всём была виновата она.

Цзян Чуцзин зашла в комната и закрыла дверь на замок. Шу Тянь и Ли Хань стояли там же и не двигались. Она ждала, что Цзян Чуцзин отдаст ей одежду.

Ли Хань посмотрел на её неуступчивое лицо. Он был немного удивлён:

— Тянь Тянь, что с тобой?

Шу Тянь, на самом деле, была чрезвычайно рассержена. Когда она услышала, что он её спрашивает, гнев в её душе вспыхнул с новой силой:

— Что со мной? Разве тебе не стоит спросить её об этом?

Что ни говори, а Ли Хань был мужчиной, и стиль его мышления был мужским. Это же всего лишь ночная рубашка, а она её даже не надевала ещё. Чуцзин всего лишь надела её, а в следующий раз она бы такого не сделала. Зачем из-за этого столько шума? В будущем ей будет ещё труднее.

Но для Шу Тянь дело было не просто в одежде. Цзян Чуцзин самовольно вторглась в её личное пространство, так ещё и надела её вещи. Прямо говоря, Цзян Чуцзин относилась к этому дому как к своему собственному. Что же она хотела сделать, что же?

Она ничуть не ощущала, что может пойти на какие-либо уступки, которые нужно было заслужить. В извинениях Цзян Чуцзин не было и доли искренности, которые та произнесла только для того, чтобы их услышал Ли Хань.copy right hot novel pub